Стеша! Фу, кому говорю!
Собака тут же смолкла и удалилась в комнату.
– Она у тебя злая? – робко спросила Валя, так и не решаясь отойти от двери.
– Да нет, – Артем пожал плечами. – Просто не любит чужих. Ты проходи, не стесняйся. Предлагаю выпить по чашке кофе с бутербродами.
– Хочешь, я тебя накормлю? – оживилась Валя, скидывая туфли. – Что у тебя есть из продуктов?
– Все есть, – засмеялся Артем, – но ты не суетись. Не в кухарки же я тебя привел.
– Ерунда. – Валя уже раскрыла холодильник и придирчиво изучала его содержимое. – Я люблю готовить. И много времени это не займет. Отбивные будешь? У тебя тут свежее мясо в морозилке.
– Ну давай, – сдался Артем.
Он уселся за стол, наблюдая, как Валя разделывается с остатками Стешиной вырезки, сначала размораживая ее в микроволновке, затем нарезая кусочками и отбивая молотком. Делала она все действительно ловко и умело, так что Артем невольно залюбовался ее точными, уверенными движениями. Как давно в его доме никто не хозяйничал вот так, у плиты!
– Ты один живешь? – проницательно осведомилась Валя, прикрыв шкворчащую сковородку крышкой.
– Один.
– Для мужика у тебя здесь чисто, – похвалила она и скомандовала: – Ставь тарелки.
После сытного ужина, состоявшего из румяных, сочных отбивных и салата, а также пары чашек крепкого, обжигающего кофе Артем понял, что ни на какую прогулку по Москве они не поедут.
– Вкусно? – Валя подсела ближе, ее руки обвили его шею, волшебным образом утратив шершавость и став вдруг необычайно мягкими и ласковыми.
– Вкусно. – Он вдохнул идущий от ее волос едва уловимый холодноватый аромат духов, чувствуя, как постепенно отпускает напряжение, меркнут в сознании мысли о Ларисе, Ситникове, обо всем на свете…
…Ему снилось что-то очень светлое. Судя по нереальной яркости красок, из глубокого детства. Кажется, это была бабушкина деревня. Точно, деревня. Он отчетливо видел пруд, заросший камышом, изумрудно-зеленую траву на берегу, апельсиново-желтое солнце. По траве навстречу шла стайка гусей, ослепительно‑белых, с красными перепончатыми лапками. Главный гусак, идущий впереди, угрожающе разинул клюв. Послышалось грозное, глуховатое рычание.
«Что за глупость? – во сне подумал Артем. – Гуси не рычат. Они гогочут. Вот так: га-га-га».
Но вожак все наступал, продолжая рычать, громче и громче…
…Артем открыл глаза. В комнате было совершенно темно. Из коридора доносилось яростное рычание Стеши. Вали рядом не было. В следующее мгновение он различил ее тихий, жалобный голос, что-то неразборчиво говоривший собаке.
Артем вскочил, вышел в коридор. Валя стояла, вжавшись спиной в дверь, прижимая к груди ящик с посылкой. Лицо у нее было совершенно белым.
– Я… в ванную хотела, – виновато и жалобно пролепетала она, – а она… вот… Ты не сердись, я ее… от нее… ящиком…
– Степанида! –
