на звук. Нашла не только его, но и всех остальных постояльцев, кроме Марата, в столовой, если я правильно определила предназначение помещения. Стены отделаны вагонкой, несколько деревянных столов и таких же стульев, сосредоточенных левее от выхода. И едой пахнет, скорее всего, кухня за небольшой деревянной дверью в конце правой стены.
Увидев меня, Валера заткнулся и машинально попытался спрятаться за Виктора Васильевича. Лучше б уж за Диану Ивановну, толку бы больше было. На щеке бывшего благоверного красовался пластырь, а сам он выглядел так, как будто на Голгофу поднимался.
– Сюда иди! – грозно рыкнула я.
– Больше драмы! Больше эмоций! – снова заголосил Леонтий Филиппович.
– Илона, дорогая, не горячитесь, – принял на себя миротворческую миссию Александр Венедиктович.
– Да не убью я его, не переживайте.
Но, честное слово, Валера сам нарывался. Напрочь у человека отсутствует инстинкт самосохранения.
– Илона, я хочу знать, кто тот молодой человек, что так бесцеремонно утащил тебя в лес? – спросил бывший.
Или он идиот, или все-таки ему стоило развивать лицедейские задатки. Глядишь, и получилось бы что-нибудь. Не Оскар, конечно, но для массовки бы сгодился.
– Мой любовник.
Черт! Что я ляпнула? Язык опередил серое вещество. Шутку никто из присутствующих не оценил. Снова все начали переглядываться, повытягивали лица, округлили глаза.
Первой пришла в себя Регина. Усмехнулась и не преминула пустить колкость:
– А почему вы в разных номерах живете?
– Мы приличные люди, Регина Станиславовна, до свадьбы ни-ни.
Странно, что вообще все отреагировали так, будто поверили. Если донесут Марату, он меня точно в лесу закопает, ну, или в озере утопит. А что? Места здесь безлюдные, можно обставить все так, будто я уехала. И все, поминай как звали.
Тьфу, опять меня не туда несет. А все Валера, который сейчас подходил ко мне с таким видом, как будто это он нашел в нашей постели чьи-нибудь боксеры. Вселенская обида в глазах и хмурое чело. В Валерии Михайловиче однозначно умер актер.
Он гордо прошествовал мимо меня, сказав:
– Поговорим на свежем воздухе.
Мы вышли на улицу и устроились в той беседке, где проходил завтрак. Бывший пытался занять место рядом со мной, но я указала ему на место напротив. Только тактильных контактов не хватало!
– Какого хрена ты приперся? – без прелюдий спросила я.
– Илона, милая…
– Милой называй теперь обладательницу черных труселей. Ты хоть понимаешь, что мне после этого пришлось ночевать в Кешиной общаге, потому что ребята из клининга занимались чисткой матраса?
Валера насупился, а потом слезным голосом прошептал:
– Прости меня.
– Простила, можешь возвращаться в Москву.
– Правда? Может, тогда скрепим наше перемирие? – поиграл он
