застыл на месте. Его взгляд упал на стол, где лежали письма из Манисы. Несколько секунд он решал, как следует поступить.
– Мы не останемся в стороне, Исхак! – облизнул губы визирь, – Мехмед сам загнал себя в западню, осталось только захлопнуть ловушку.
Янычары встретили султана диким воем. Сразу несколько десятков бойцов обступили владыку османов, едва он покинул дворец. Они кричали, усмехались, отпускали непристойные шутки, но избегали подходить слишком близко – мало кому хотелось иметь дело с Омаром.
Мехмед тем временем продолжал невозмутимо двигаться вперед. Он не отвечал на оскорбления и глядел только перед собой, словно не замечая того, что происходит вокруг. Пройдя в середину лагеря, он поднял руку, призывая к тишине, однако никто не обратил на это внимание. Тогда Омар сорвал черпак, висевший на поясе одного из янычар и со всей силы ударил им в большой медный таз, висевший на кожаных ремнях. Гул быстро разнесся по лагерю.
– Слушайте все! Сейчас будет говорить государь! – проревел Омар.
Когда крики стихли, вперед выступил Мехмед.
– Кто здесь главный? – спросил он. – С кем я могу говорить?
– Говори со всеми! – отвечали ему. – У нас тут главных нет!
Мышцы на лице Мехмеда дрогнули, но он совладал с собой и как можно громче воскликнул:
– Знайте, что я не желаю враждовать с вами, ибо нуждаюсь в вас. Вы – гордость и опора моей империи. Но даже вам не позволено нарушать установленный порядок. По какому праву вы восстаете против своего государя и берете в плен моих людей? По какому праву устраиваете бесчинства в городе? Эти поступки могут расцениваться лишь как измена!
Среди янычар послышался недовольный ропот.
– Однако, в память о ваших былых заслугах, – продолжил султан. – Я готов простить вас. Конечно, при условии, что вы немедленно вернетесь в казармы.
Мехмед сделал паузу, следя за реакцией толпы. Янычары долго переговаривались, пока, наконец, не послышались выкрики:
– Нам не нужно твое прощение! Лучше выполни наши требования!
– Да что он нам может сделать? Он сосунок еще! Пусть уходит отсюда!
– Верно! Убирайся обратно под подол своей матери!
Послышался дружный смех.
Кровь прилила к лицу Мехмеда, а глаза наполнились гневом:
– Да как вы смеете? Жалкие рабы! Я ваш государь и ваши жизни в моих руках!
Смех мгновенно затих и воцарившуюся тишину нарушал теперь лишь слабый шум ветра, колыхающий знамена и откидные полотнища палаток. Янычары молча переглядывались, как будто решая, что делать дальше. Кто-то мрачно глядел на перекошенное от гнева лицо молодого султана, кто-то качал головой, а некоторые уже потянулись к поясам, где висели их отточенные клинки. Едва ли кто-нибудь из присутствующих представлял, что произойдет в следующую секунду, но за жизнь наследника престола поручиться сейчас не мог никто. Напряжение возрастало с каждой секундой, и развязка приближалась
