«крик».
Не знаю, о чём я думала в тот момент. Точно ни о своей безопасности, ни о поведении будущего супруга. Рванула, что есть силы на звук, неожиданно распознав в нём знакомые, я бы даже сказала родные нотки.
– Мила! – опомнился Рэн и окликнул меня, бросаясь следом, но было поздно. Остановиться я уже не могла.
Судя по поднявшемуся позади кипишу, часть народа рванула на помощь пантере.
Я бежала в темноте, петляя между деревьями, пока почти не влетела в сплошную каменную стену. Она была из тёмно-серого камня, уходящего далеко в обе стороны, не позволяя оббежать строение. А верх стены вообще терялся во тьме и пушистых ветвях деревьев. Но я легко нашла темнеющий проход, оказавшийся буквально в паре метров от меня. Звук доносился явно изнутри проёма.
– Мила! Мила! – доносились из-за спины голоса людей. И Рэн был ближе всех, так что, он увидел, как я вошла внутрь здания. Как я узнала? Он быстро оказался рядом, буквально врезался в мою спину, когда я замерла посреди зала. Огромного пустого зала с колоннами.
– Ми… – начал было мужчина, но осёкся.
Перед нами у дальней стены стояли полукругом семь огромных статуй в длинных одеждах, а в ногах каждой ещё по одной с человеческий рост. Они все располагались по краю круга, нарисованного на полу, в которой была странная многогранная звезда. И у каждой маленькой статуи в ногах прямо по внешней полосе рисунка стояли мини-алтари.
Голоса народа снаружи растворялись и приближались, но никто из них не заходил внутрь. Они словно блуждали рядом, но входа не видели.
Я посмотрела на ошарашенного зрелищем Тэльвирэна и, не решившись у него сейчас ничего спрашивать, прошла дальше. Прямо к кругу, осматриваясь и вслушиваясь в тишину, в надежде, что источник «зова» явит себя. Даже границу рисунка преодолела, бегая глазами от статуи к статуе, всматриваясь в пространство между ними. Вдруг за ними или за алтарями спрятался источник.
Смотрела и всё больше понимала, что тут никого нет. И не было уже очень давно. Вон, даже мои шаги оставляют явные следы в пыли на полу. Только мысли вернуться вылетели из головы, когда в свете лун, прорывавшемся откуда-то сверху и падающем точно на статуи, я не уловила что-то знакомое.
Вернее, до боли знакомые очертания и черты в одной из маленьких статуй. У ног одной из Богинь, раскинув руки в стороны, стояла каменная женщина. Она была маленькой и хрупкой, по сравнению с остальными. Одеяние напоминало то, в котором я очнулась в этом мире. Длинные волосы крупными волнами водопада спадали до самых пят.
Но это не так испугало меня, как её лицо. Его черты, знакомые и родные. Те, что я всегда ловила краем глаза, смотря на фото или в зеркало. Те, что замечала в морщинистом лице своей бабушки, в усталом лице её дочери – моей матери, что всегда находила у себя. Даже казалось, что передо мной стою застывшая я.
– Священны будьте, Боги, да ясны дела ваши, – раздался в повисшей тишине голос Старейшины, заставивший меня прийти в себя.
Старушка, застывшая
