же белолицего человека с черными глазами… По спине прошелся озноб, в ушах зашумело и в накатывающем волнами гуле голосом Солара…
Милена дернулась, пытаясь соскочить с лошади, и закричала, привлекая внимание. Почти тут же рука в перчатке плотно закрыла ей рот, но резко оборвавшийся крик все же достиг адресата. Черные глаза мужчины на мгновение встретились с умоляющими о помощи глазами девушки.
Милена продолжала яростно вырываться, и бородач, которому эти беспокойные резкие движения мешали управлять лошадью, недолго думая, снова ударил пленницу. Ее голова мотнулась и безвольно упала на грудь. Пробормотав несколько ругательств, мужчина поправил обмякшее тело, и всадники, чуть пришпорив лошадей, поехали дальше. Они оба считали, что королевская тюрьма – самое место для шпионки, а пока она будет набираться ума-разума в камере, благородные даны1 доложат о выполненном задании и о пойманной на побережье белой девице. Пусть его светлость лорд-протектор сам разбирается со шпионами, а им, благородным данам, можно и стаканчик-другой пропустить в приятной компании.
«Они здесь».
«Знаю».
«Еще бы!»
«Теперь нужно ждать».
«Я поспешил»
«Самое время»
«Все слишком неустойчиво»
«Говорю – жди. Самое время, чтобы ждать».
«Сколько?»
Высоко над миром всходила луна, невидимая за пеленой облаков, но обладающая достаточной силой, чтобы рождать приливы.
5
Милена проснулась в холодном поту. Ей снова снился красный туман. Резко открыв глаза, она не сразу поняла, где находится, приняв окружающее за продолжение кошмара, а багрово-синие полосы на запястьях, оставленные веревкой, и разбитое лицо только подтверждали это. Голова тупо ныла и была похожа на темный, заросший осокой, ряской и илом пруд, в котором медленно, как толстые ленивые караси, ворочались мысли.
«Вестал!» – Милена вскочила и прижала руки к груди. Нащупав медальон, она облегченно выдохнула и огляделась.
Узкая деревянная кровать, на которой сидела девушка, оказалась застеленной чистой простыней из бурого полотна, имелась также вполне удобная подушка-валик и шерстяное одеяло, теплое, но нестерпимо колючее, о чем свидетельствовала порядком настрадавшаяся кожа ног, которую, казалось, оккупировала целое полчище злющих комаров. Забыв о ноющей голове, Милена сдернула одеяло и принялась тереть несчастные ноги. В углу камеры, рядом с окованной железными полосами массивной дверью, обнаружился табурет, под которым стояло подозрительного вида ведро с крышкой. На табурете – тазик, нечто похожее на кусок мыла в плошке и высокий кувшин, вероятно, с водой. Венчало сей «санузел» небольшое зеркало, висящее на стене. Оставив в покое ноги, Милена ринулась туда и пожалела. Подняла руку, чтобы потрогать увиденное «великолепие», оставленное ей после близкого
Дан – здесь и далее составная часть имени дворянина, имеющего земельное владение, употребляется с названием имения как титул или самостоятельно.
