в памяти?
– Возможно. Надо проверить весь сектор мозга в этой области. Он цепляется за воспоминания и начинает искать логические цепочки. В этот раз в симуляции с первых минут пошла ошибка. И потом уже не получилось взять его сознание под контроль.
– Настырный парень.
– А-а-а-а-а! – Стивен закричал, в ужасе осознавая, что провода идут и наверх, к макушке, где не чувствовалось ничего и было как-то слишком свободно, будто ему попросту срезали верхнюю часть черепа.
– Он очнулся. Давай, погружай его в сон. Будем работать дальше, – Стивен заметил какое-то движение, и через несколько секунд увидел перед собой два странных силуэта, внешне напоминающих людей в водолазных костюмах. Вот только вместо тесной резины их тела облегало какое-то странное волокно, похожее на туго скрученные слои проводов и металлических прутьев.
– Я проверю программный код симуляции. Компьютер сказал, что ошибка именно в нем.
– Не надо… Не трогайте меня… – пропищал Стивен, но странные фигуры словно бы не слышали его.
– Что попробуем симулировать после ремонта?
– Перезапустим последний сценарий еще раз. Отель с красоткой – самый лучший из вариантов. Чувствительность кожного покрова у него хорошая – тактильные ощущения передавались прекрасно, хотя под конец случились проколы, когда мозг стал отключаться и искать логику в происходящем. Ничего, это поправимо, – непонятное существо протянуло длинную узловатую руку и что-то потрогало в голове Стива. – Нужно сделать более обширную трепанацию.
Он хотел заорать, но вдруг понял, что не может двигать даже глазными яблоками. Сознание медленно угасало, а вместе с ним и странные фигуры, замершие прямо перед ним и копошащиеся в его черепе.
Стив открыл глаза и сел на кровати. Рядом лежала Молли, его красавица, разметавшая во сне свои прекрасные каштановые волосы. За окном лениво плескало море, утреннее солнце заполняло комнату золотистым светом. Райский отдых, лучше и придумать нельзя. Сколько он уже длится?
Стивен нахмурился, но спустя секунду его лицо блаженно разгладилось. Всего лишь неделю.
Человек в палате
За окном, словно маленькие блестящие жуки, проплывали машины, крошечными фигурками сновали люди, отблескивали стеклами этажных пролетов дома. Андрей задумчиво разглядывал это кажущееся неторопливым движение, городскую циркуляцию жизни, и с ужасом вспоминал место, в котором ему довелось побывать несколько месяцев назад.
Здесь, в больничной палате, все ощущалось каким-то застывшим и закостенелым. Вокруг двигалась жизнь, ускользала, текла, словно быстрая речка, а в серых госпитальных стенах время останавливалось, и день зачастую тянулся очень долго. Иногда Андрею казалось, что час здесь идет за два. Все, что он мог делать, это размышлять, смотреть в окно и читать газеты, которые приносили медсестры.
Лечение было мучительным. То, с чем он сюда попал, зачастую заканчивалось тяжелыми болезнями
