слово, – одинаковы. Не всех заботят одни и те же глупости. От нас, девушек, требуются трафаретные навыки и слова. Но ведь это же неправильно. Это абсурдно! А как же личность?
Дэвидсон внимательно и даже жадно ее слушал, и, казалось, он был впечатлен ее мыслями.
– Что ж, – добавила она, легким движением поправляя волосы, – я не собираюсь вам что-либо доказывать. Однако надеюсь, что отныне и впредь вы перестанете приписывать всем молодым особам абсолютно нелепые характеристики.
– Видите ли, – он посмотрел в сторону горизонта. – Эти характеристики не были рождены из воздуха, мисс Кренингтон. Они имеют твердую почву, уверяю вас.
– Очевидно, не совсем твердую, – недовольно буркнула Эв.
– Очевидно, – согласился Дэвидсон. – Мне доводилось общаться со многими особами, и некоторые из них меня весьма и весьма разочаровывали, уничтожали во мне всяческую веру в женщину.
Он немного помолчал, его глаза вновь приняли вдумчивое и печальное выражение.
– Мой опыт и мои наблюдения и есть плоды тех убеждений, которые ныне мне присущи. И вот теперь передо мной вы, мисс Кренингтон, и вы вводите меня в полнейшее замешательство.
– Неужели? – засветившись, спросила она.
– Именно так! Я поражен до глубины души вашим бунтарским духом.
– Вам показалось, мистер Дэвидсон. Я не такая уж бунтарка.
– Вздор! Отнюдь не показалось! Да если задеть достоинство дам вашего возраста и даже старше, ни одна не станет с таким жаром отстаивать свои взгляды! Это делает вам честь, я уважаю в людях умение быть собой и следовать своим принципам. И мне жаль, что я посмел думать о вас предосудительно.
– Я рада это слышать, и, пожалуй, оставим эту тему. Лучше нам начать наше знакомство сначала, – Эви протянула ему руку; ей стало спокойнее и легче от этого искреннего диалога. – Итак, позвольте узнать, отчего же вы так холодны к балам?
Дэвидсон с любопытством поднял на нее свои умные глаза.
– Я таков, каков есть. Я не имею диковиной привычки притворяться. Вас это пугает? – Он улыбнулся. – Но вы меня раскусили. Я не любитель балов и танцев, как и говорил ранее. С определенного момента моей жизни все это утратило для меня смысл.
– Вы везде ищите смысла? А как же простые вещи, о которых вы декламировали, войдя сюда минуту назад?
– Ох, нет, мисс Кренингтон, – он опустил глаза и нахмурился, – думаю, я не смогу вам объяснить.
– Вы боитесь, что я не пойму?
– Как раз наоборот.
– В таком случае вы принимаете во внимание тот факт, что я вам чужой человек?
– Нет, не то, – он с наглым интересом смотрел ей в глаза.
– Мы исчерпали все причины, – она кокетливо улыбнулась.
– Что ж, скажем так, просто не выношу шумных сборищ, где каждый норовит обсудить мою жизнь.
– Вы настолько публичны? – не скрывая иронии,
