из всех кумиров на свете!
Ребекка пропустила эти слова мимо ушей: теперь Райдер смотрел прямо на нее. Вот он приподнял шляпу – темные волосы взмокли от пота – и уважительно кивнул. Лицо и руки торговца покрывал темный загар, лишь у кромки волос проходила белая полоса – там, где кожу защищал от солнца головной убор. В ответ Ребекка улыбнулась и сдержанно поклонилась. Сэффрон опять оказалась права: Райдер действительно красив. «Особенно когда улыбается, – подумала девушка. – Но в уголках глаз уже лучатся морщинки. Как же он стар! Наверняка не меньше тридцати».
– Мне кажется, ты ему нравишься, – простодушно поделилась Эмбер.
– Немедленно прекратите эту несусветную чушь, мадемуазель, – строго оборвала Ребекка.
– «Эту несусветную чушь, мадемуазель», – прошептала Эмбер и в уме повторила фразу старшей сестры еще раз, чтобы при первой возможности использовать ее против Сэффрон.
Райдер Кортни лично руководил швартовкой. Нос парохода мягко коснулся кранцев, кто-то из членов команды бросил на берег трос, двое коренастых мужчин ловко притянули судно к пирсу, и Райдер повернул рукоять судового телеграфа, вызывая механика. Из крошечного иллюминатора высунулась голова Джока Маккрампа, лицо его покрывали пятна машинного масла.
– Да, хозяин?
– Не снижай давление пара, Джок. Бог знает, когда нам придется поднять якорь.
– Будет исполнено, хозяин. Мне тоже не улыбается приветствовать на борту этих чертовых туземцев. – Джок небрежно вытер лицо куском ткани сомнительной чистоты.
– Останешься здесь за старшего, ясно?
Райдер спрыгнул на пирс и направился в сторону, где стоял генерал Гордон со своими людьми, однако не успел сделать и десятка шагов, как оказался в гуще толпы.
Окружив торговца плотным кольцом, египтяне и выходцы из различных арабских племен цепкими пальцами хватали его за одежду.
– Эфенди, умоляю! Эфенди! У меня десять детей и четыре жены, позвольте нам пройти на ваш корабль! – звучало из дюжины глоток на арабском и ломаном английском. Перед глазами Райдера мелькали пачки банкнот. – Сто египетских фунтов! Это все, что у меня есть. Возьмите их, эфенди, и я до конца дней буду возносить Аллаху молитвы за вашу милость!
– А вот золотые соверены вашей королевы! – Какой-то египтянин многозначительно тряхнул холщовым мешком. Послышался звон монет.
Женщины срывали с себя украшения: тяжелые браслеты, кольца, цепочки; от блеска камней резало в глазах.
– Меня и моего сына! Возьмите нас, о господин!
Они протягивали Райдеру своих младенцев – крошечные, вопящие на все лады существа со впавшими от голода щеками, покрытые язвами, завернутые в коричневые от холерных испражнений пеленки. Они яростно отталкивали друг друга, чтобы кончиками пальцев коснуться его руки. Одна из них неловко упала на колени, выронив ребенка, который мгновенно исчез под ногами толпы.
