бок о бок, ни разу не споткнувшись и танцуя так, словно только этим и занимались всю жизнь.
Реджинальду были известны большинство танцевальных фигур, и если многие кавалеры в зале не могли похвастаться грацией и знанием танцевальной науки, то Реджинальд вёл меня легко и ловко, привлекая всеобщее внимание. Я была уверена, что и ему понравилось танцевать со мной, потому что когда произошла смена партнеров, он постоянно высматривал меня в толпе и кивал, к огромному неудовольствию его новой партнерши.
Что касается меня, то я купалась в музыке, в улыбках и комплиментах, которые, наконец-то получала от молодых людей. Один раз мне пришлось танцевать с самим судьей, и он после долгого хмыканья и откашливания сказал, что у меня чудесная улыбка, и что от неё на сердце теплеет. Я была так счастлива, что тут же простила его дочь за обидные слова. Какая разница, что там болтает Алария? Надо радоваться, а не копить злобу!
Граф тоже танцевал, и я время от времени посматривала на него. Он двигался легко, хотя и не так ловко, как Реджи, а его партнершам было и вовсе неудобно – почему-то граф упорно подавал им в танце левую руку. Он прошелся с Констанцей, и, судя по выражению лица моей сестры, она не смогла даже ответить ему, когда он заговаривал. Танцевала с ним и леди Алария. Вот её точно не сковывало смущение. Она что-то рассказывала графу – прищуривая глаза и с выражением, он даже пару раз усмехнулся, слушая ее. С замиранием сердца я ждала, когда придет моя очередь танцевать с хозяином праздника. Мысленно я готовила себя к непринужденной беседе, и если граф вздумает насмешничать по поводу моих кулинарных способностей, я отвечу ему со спокойным достоинством.
Но когда мы очутились лицом к лицу, я почувствовала, что вся моя решимость растаяла, как лед.
Руки наши соприкоснулись, и это прикосновение заставило меня вздрогнуть. Анна права – в графе с избытком и отталкивающего, и привлекательного. Отталкивающего, на мой взгляд, больше. Но вот он повел меня в танце, и я не пошла – а полетела по паркету. Трижды мы обошли зал, и по правилам этикета надо было бы начать беседу, но и я, и граф молчали.
Наконец он заговорил и начал с вежливой похвалы:
– Мне даже в столице нечасто встречались такие приятные партнерши. В танце, разумеется.
И хотя в его словах не было ничего оскорбительного, я покраснела. Но молчать, как провинциальная барышня, не собиралась и сказала:
– Возможно, всё дело в том, что вы подаете партнершам левую руку, это не так удобно.
– Правая рука – только для моей жены, – так же вежливо произнес граф, а я снова залилась краской до ушей.
Теперь я мечтала только о том, чтобы танец закончился поскорее. Но вот снова произошла новая смена партнеров, и я очутилась в объятиях Реджинальда.
– Уделишь мне минутку? – спросил он тихо, проводя меня по залу в последний раз. – Хочу поговорить с тобой наедине.
Я передернула плечами, потому что была слишком взволнована, и взволнована вовсе не потому, что Реджинальд попросил разговора.
