этого невозможного, мать его растудыть и растак!
Локвуд снова задевает своей черной башкой притолоку двери в подъезд. Сыплется трухлявое дерево, серая штукатурка и обрывки какой-то пакли. Я, ясен пень, сразу же проваливаюсь в какой-то совершенно иррациональный испанский стыд. Бормочу долбанное «Sorry, sorry», пока «Гулливер» вытряхивая мусор из кудрей, проводит по ним длинными пальцами. Ни уверенности, ни какого-либо элементарного чувства собственного достоинства и безмятежного покоя, все это, конечно, мне не добавляет.
***
Мы заваливаемся в квартиру: я хмурая и отчего-то злая, как черт, мистер Локвуд усталый, но как-то так внутренне довольный, что аж завидно. Ладно, надо менять тактику. Где найти дополнительные резервы внутренних сил и концентрации? Не знаю, как у нормальных людей – у меня эти залежи хранятся исключительно в ледяной отрешенности, смахивающей на глухую ненависть. И если я хочу выгрести из этого шторма со взглядом цвета горячего, темного – ох мамочки! какая пошлость! – шоколада, то надо что-то делать. Но получается из рук вон плохо.
Скрываюсь в кухне, пока Локвуд оккупирует ванную. Попросил чистое полотенце – и потопал плескаться.
Кидаю пельмени в закипающую воду, тарелку с борщом засовываю в микроволновку. Есть несколько минут все обдумать.
Выравниваю дыхание. Нет, все это, конечно, распрекрасно, но завтра в шесть утра я должна бы быть на нашей стоянке, с Игорем и ребятами, а вместо того, чтоб начать собираться, продолжаю растекаться тут умиленной, отчаянно сопротивляющейся, а всё-таки лужицей. Хватит. Ишь ты какой! Моется там себе, а я тут разносолы ему на стол подавай! И за что, собственно говоря? Правильно, Нат, правильно. Так его, так! Ату, ату! Прочь из моей головы! И вообще, надо все-таки позвонить Игорю и как-то объяснить ему все.
– Алло, Гарик. Я, наверное, не смогу приехать, – начинаю тараторить я, предвосхищая вопросы и расспросы. Потому что я не могу вот так взять все и выложить, дурацкую эту ситуацию не могу объяснить.
– Бред, Ната! Мы тебя ждем, завтра, в шесть. И никаких игр разума. Я тебя знаю!
– Серьезно. Не могу, – твердо, тверже, чем ожидала, чеканю я. Но голос дает осечку.
– Да что там стряслось?
– У меня гость.
Это – только верхушка айсберга. Сама не понимаю, почему так тяну с объяснением. Глупо звучит: «Я не приеду, я плюну на вас ребятки, закадычные мои друзья, из-за красного-распрекрасного мистера Локвуда, который умудрился выпасть мне на голову, как прошлогодний снег!»
– И? Да что мне тянуть из тебя? Колись!
– У меня в гостях, – и потом на каком-то чудовищном автомате, – Локвуд, Дэниэл Локвуд.
Повисает пауза. Я знаю Игоря – он что-нибудь придумает мне такого сказать, чтоб я перестала вести себя как дитя малое.
Выглядываю в комнату. Ага, их светлость
