на ум.
Ты – доказательство их силы и мужества. Ты – доказательство, что они герои. Живое свидетельство их успеха. То, что я делаю, я делаю потому, что каждому хочется спасти чью-то жизнь на глазах у восторженной публики.
Денни что-то рисует на белой скатерти кончиком ножа – план какой-то комнаты, карнизы и панели, сломанные фронтоны над каждой дверью, – продолжая при этом жевать. Потом подносит тарелку к губам и сгребает в рот остатки салата.
Для того чтобы сделать трахеотомию, нужно найти впадинку прямо под кадыком и чуть выше перстневидного хряща. Острым ножом сделать полудюймовый горизонтальный надрез и засунуть в него палец, чтобы надрез приоткрылся. Вставить «трахейную трубку»: лучше всего – соломинку для питья или половинку перьевой ручки.
Если я не могу быть великим врачом, который спас жизни сотен пациентов, я могу быть великим пациентом для сотен будущих врачей.
Мужчина в смокинге уже совсем близко. У него в руках – нож и шариковая ручка.
Твое удушье станет легендой для этих людей – историей, которую они будут рассказывать родственникам и знакомым до конца своих дней. Они будут считать, что спасли тебе жизнь. Может, ты станешь единственным добрым поступком, который потом, в смертный час, оправдает их существование на этой земле.
Поэтому будь агрессивной жертвой, законченным неудачником. Профессиональным неудачником.
Дай человеку почувствовать себя богом, и он ради тебя сиганет через горящий обруч.
Мученичество святого Меня.
Денни перекладывает к себе на тарелку гарнир с моей.
Он продолжает есть.
Распорядитель по винам. Женщина в черном коротком платье. Мужчина с массивными золотыми часами.
Еще секунда – и кто-то обхватит меня сзади обеими руками. Крепко-крепко. Кто-то, пока еще незнакомый, надавит мне кулаками под ребра и выдохнет мне прямо в ухо:
– Все будет в порядке.
Он выдохнет тебе прямо в ухо:
– Все будет хорошо.
Он встряхнет тебя, может быть, приподнимет над полом и скажет:
– Дыши! Дыши, черт возьми!
Кто-то будет стучать тебя по спине, как врач стучит по спине новорожденного младенца, а потом у тебя изо рта вылетит кусок недожеванного мяса, и вы оба – и ты, и твой пока еще незнакомый спаситель – рухнете на пол. Ты будешь рыдать, и кто-то скажет тебе, что все обошлось. Что теперь все нормально. Ты живой. Тебя спасли. От верной смерти спасли. Потому что ты правда едва не умер. Кто-то прижмет к груди твою голову и будет качать тебя, как ребенка и скажет:
– Ну чего вы стоите? Расходитесь уже. Цирк закончен.
Теперь ты для него – как ребенок.
Теперь ты его ребенок, и он за тебя в ответе.
Он поднесет тебе ко рту стакан воды и скажет:
– Вы успокойтесь. Теперь все хорошо.
Вы успокойтесь.
И потом этот человек, который тебя спасет,
