он лег между нами, но он незаметно для Тучхана ущипнул меня так больно, что я чуть не закричал.
Наступила весна. По утрам и вечерам к вершине горы поднималась легкая дымка.
Было уже очень поздно, но Тучхан еще не вернулся. Было видно, что Хавон этому рад. Он был такой энергичный, что было на него совсем не похоже.
– Ой, наверное, Тучхан совсем ушел.
Я молчал.
– Ура!
…
– Почему ты ничего не говоришь?
– …
– Тут уже весна, а на севере, наверное, еще очень холодно.
– …
–..?
В это время послышался голос пьяного Тучхана, он пел. Хавон испугался и снова стукнул меня по ноге.
– Эй, открывайте!
Когда мы открыли дверь, холодный синеватый свет причала заполнил вагон. В руке Тучхана была бутылка рисовой браги. Пошатываясь, он стоял в дверном проеме и смеялся.
– Нате, пейте. Хороша бражка! Закуска? Конечно, есть, какая брага без закуски! Все есть, паршивцы вы эдакие. Чего лежите, скрючившись, как лягушки.
Я, не колеблясь, взял у него бутылку и стал пить взахлеб.
– Эй, Хавон, а ты, ты не пьешь?
– Я не умею пить.
– Как не умеешь? До сих пор не умеешь пить? А ну-ка, давай быстрей.
Тучхан отнял у меня бутылку и подошел к Хавону.
– Я не умею пить, – заскулил Хавон. – Не надо хватать меня за руку, я не пью, отпусти!
Я испугался и громко крикнул:
– Сказали тебе пить, пей.
– Ладно, ладно, выпью… – всхлипывая, произнес Хавон.
Долго стояла тишина. Вдруг Тучхан расплакался. В ту же минуту Хавон перестал всхлипывать.
Тучхан резко привстал. Дверь была открыта, дул порывистый ветер. Тучхан подошел ко мне, его волосы растрепались и упали ему на лицо. Хавон снова забился в угол.
– Я тебя сегодня убью, мерзавец. Почему ты тогда пошел один? Почему не остановил меня? И даже не позвал? И после этого презираешь меня! Ах ты, негодяй! Тогда не сказал, а теперь презираешь. Думаешь, хорошо поступил? Правильно поступил? Небо все видит. Мерзавец.
Хавон перестал плакать. А Тучхан схватил меня за колени, но не удержался и опять повалился на спину.
– Ты сволочь, тебя надо убить. Думаешь, я пьян? И совсем я не пьян. Подонок, я абсолютно трезв. Почему ты тогда ничего не сказал? Надо было меня остановить или прирезать! Как я могу теперь вернуться домой! – рыдал Тучхан.
– Квансооооок!.. Квансоооооооок!.. – Тучхан лежал на спине, заливаясь слезами, и звал Квансока.
На следующее утро Тучхана в вагоне уже не было. На работе он тоже не появился. Однажды, спустя три дня, когда мы сидели в темном вагоне, Хавон сказал:
– Давай будем работать и днем, и ночью, заработаем много денег и построим домик на вершине в районе Емчжу. Там нас никто не тронет. Я очень боялся, что ты тоже исчезнешь, как Тучхан. А
