style="font-size:15px;"> Заслушав решение судьи, Крамор в какой-то прострации дошел до комнаты для задержанных. Когда омоновец открыл дверь и чуть подтолкнул его вовнутрь, захотелось вдруг стать своим среди всех, кто находился в комнате, и он чуть было не вытянул вперед руку с растопыренными пальцами, как ранее это сделал Буцкий. Но сдержался и сказал:
– Пять…
– Так и должно быть, – философски заметил Буцкий.
– Нечипоренко, – произнес омоновец и увел последнего задержанного, в комнате на какое-то время повисла гнетущая тишина, а потом историк сказал:
– Ну, я продолжу?
– Что? – не понял Крамор.
– Сказ о визите к вождю народов, – влез Буцкий, – он как раз к месту…
– А на чем я остановился? – спросил историк.
– На том, что их приглашают к Хозяину.
– Приглашают, – повторил историк с сарказмом, – разве я сказал, приглашают? Я мог сказать только «вызывают».
– Пусть будет так, – примирительно согласился Буцкий.
– Приехали они в шесть вечера и сидят в приемной. Мастеру любопытно, он пытается осмотреться, начинает крутить головой, но ловит грозный взгляд Фадеева и успокаивается. А в приемной хозяйничает Поскребышев, причем делает это так, будто никого кроме него там нет.
Так проходит час, другой. В десять вечера Поскребышев открывает дверь в кабинет Сталина и приглашает Фадеева и мастера зайти. В полутемном кабинете после ярко освещенной приемной ничего не видно. Фадеев и мастер стоят пять минут, десять. Мастер пытается осмотреться, но грозный поворот головы к нему со стороны Фадеева пресекает эту попытку.
И вдруг в кабинете стало чуть светлее и, откуда ни возьмись, появляется невысокий человек во френче и сапогах, без вступления и тем более приветствия говорит с легким акцентом, обращаясь к Фадееву:
– Скажите, товарищ Фадеев, каким бы ви хотели видеть Гоголя?
У Фадеева ступор, он ничего не может сказать, и мастер видит, как крупная капля пота скатывается и исчезает у него за воротником. Пауза затягивается, и тогда вождь «помогает» Фадееву:
– Таким, каким его изобразил ИМЛИ, или таким, каким он бил на самом деле?
– Таким, каким он был на самом деле, товарищ Сталин, – наконец произносит Фадеев.
– Правильно… товарищ Поскребышев, резолютивную часть постановления… директора ИМЛИ с должности снять…
Присутствующий в кабинете Поскребышев после этих слов легонько подтолкнул Фадеева и мастера к выходу. В приемной их ожидали двое военных. Старший из них спросил:
– Товарищ Фадеев, вас домой или?
– Домой… – выдохнул тот.
Их привезли к дому, мастер хотел было идти к себе, но Фадеев его удержал. Они поднялись в квартиру. Писатель открыл шкаф, достал бутылку водки, разлил содержимое в два стакана.
– А холодильника у него
