В Днестре ловят сазана, карася, плотву, тарань, а также щуку и судака. Знаешь, чем первые три отличаются от последних двух?
– Нет.
– Последние хищники, а значить диапазон средств, на которые их можно ловить иной. Их можно ловить, в том числе, и на мясо первых. Но я предпочел бы, чтобы ты купил блесну. А карась, сазан и плотва предпочитают червя, опарыш и пареную кукурузу. В качестве прикормки используют все виды каш. Понял? Видишь, я вооружил тебя необходимой информацией, чтобы ты не выглядел чужаком среди рыбаков. А как ты думаешь, зачем я это сделал?
– Не знаю, – схитрил Олесь.
– Да все ты знаешь.
– Да откуда?..
– Оттуда, оттуда. Вот как мы перед оккупацией Одессы работали. Нам поступало много сигналов от населения. Сигналы бросовые, если к ним не относиться внимательно. Например, некий мужик стал рыть погреб, а потом созвал соседей, чтобы обмыть это сооружение. Но так как был очень жаден и скуп, всем это показалось подозрительным. Мы проверили и выяснили, что там схрон, в котором сидел его брат-дезертир.
– Н-да, – неопределенно отреагировал на это Олесь.
– Или вот еще…
Тут старик заглянул в папку, и Олесь понял, что этот эпизод должен войти в книгу, которую пишет хозяин квартиры.
– Послушай внимательно. Поступил сигнал о некоем пастухе. Охрана станции остановила его. Он сказал, что ищет пропавшую корову. Его отпустили. А ночью кто-то пускал ракеты для того, чтобы обозначить цель. Нас срочно бросили туда, мы блокировали место вокруг станции и нашли того пастуха. У него был пистолет и ракетница. О чем это говорит?
Олесь пожал плечами.
Старик снова открыл папку, достал лист бумаги и произнес.
– Пауль Леверкюн в книге «Немецкая секретная служба во времена Второй мировой войны» подчеркнул, что советская контрразведка была более информирована и успех ее работы зависел…» Как ты думаешь, от чего?
– Ну откуда я могу это знать, – произнес Олесь со вздохом.
– Так вот, успех этой работы зависел от участия в ней населения. Теперь понял? Ну и лады. Что думаешь делать завтра?
– Поеду куда-нибудь купить удочку, а потом на пляж…
– Правильно.
– Может, лучше это сделать на Привозе?
– Нет, Привоз теперь не тот. Его почти переделали в какие-то бутики. Съезди на седьмой километр. Да, на пляж иди либо утром, либо вечером, а иначе тебе будет совсем плохо, – и старик указал Олесю на его сожженные плечи.
Яркое солнце заглянуло в окно гостиничного номера, напомнив Павлу Алексеевичу, что он не в Москве. Насокин вскочил с кровати, переоделся в шорты и майку, сложил в пакет полотенце и отправился на улицу. Было еще прохладно, но это была уже та прохлада, которая вот-вот перейдет в жару.
Вчера Наталья рассказал ему, как добраться до пляжа. Выходило, что это всего две трамвайные остановки. Но разве это расстояние для москвича? И Павел Алексеевич пошел пешком.
Песок на пляже был причесан то ли граблями, то ли специальной машиной, людей было немного. Павел Алексеевич разделся, и пошел
