Памела машинально извинилась.
Она прошла позади Культурного центра, чтобы подняться к Регерингсгатан, но вся Брункебергсторг оказалась перекопана. Пришлось возвращаться на Дроттнинггатан.
Ничего страшного, подумала Памела.
Времени еще много.
Через пятнадцать минут после разговора с полицейским Памела уже бежала вверх по Кунгстенгсгатан. Она задыхалась, блузка прилипла к потной спине. С тяжело бьющимся сердцем она свернула на Карлавеген, где ее взгляду открылись пять или шесть полицейских машин с включенными мигалками.
Машины заблокировали всю улицу и тротуар возле ее дома.
У ворот уже начали собираться любопытные.
Двое полицейских в бронежилетах и с оружием наизготовку прижались к фасаду, еще двое дежурили на тротуаре.
Увидев приближающуюся Памелу, один из полицейских вскинул руку, веля ей остановиться.
Полицейский был низкорослый, со светлой бородой и глубоким шрамом на носу.
Памела, не останавливаясь, кивнула полицейскому: ей надо поговорить с ним.
– Прошу прощения, но я здесь живу, и…
– Придется подождать, – перебил полицейский.
– Я только хочу сказать – меня, наверное, не так поняли. Это я звонила в полицию, чтобы…
Памела вдруг замолчала. Из подъезда донеслись возбужденные голоса, полицейские открыл дверь, и двое других, в шлемах и бронежилетах, выволокли Мартина, одетого в одни пижамные штаны.
– Вы что делаете? – пронзительно закричала Памела. – Совсем спятили?
– Успокойтесь.
– Какое право вы имеете так обращаться с людьми?! Он болен, вы его напугали…
Полицейский со светлой бородкой отодвинул ее в сторону.
Руки у Мартина – испуганного, растерянного – были скованы за спиной наручниками. Из носа текла кровь.
– Кто отдал приказ? – завизжала Памела. – Арон Бек? Позвоните ему, спросите…
– Так, послушайте-ка, – перебил полицейский.
– Я…
– Успокойтесь и отойдите.
Кровь заливала Мартину рот и подбородок.
Молодая женщина – служащая галереи из их квартала – стояла по ту сторону ограждения и снимала происходящее на телефон.
– Вы не понимаете, – заговорила Памела, пытаясь придать голосу хоть какую-то внушительность. – Мой муж психически больной человек, он страдает от тяжелого посттравматического расстройства.
– Если вы не уйметесь, я и вас арестую, – пообещал полицейский, глядя ей в глаза.
– За что? За то, что я разволновалась?
Полицейские крепко держали Мартина выше локтя. Когда он споткнулся, они приподняли его. Босые ноги болтались над плитками тротуара. Мартин задохнулся от боли в плечах, но ничего не сказал.
– Мартин! – позвала Памела.
Мартин услышал ее, растерянно поискал глазами, но прежде чем он успел определить, где она, ему
