шить не нужно. «Скорую» звать?
– Нафиг! – торопливо ответила я, а потом исправилась: – Нет, не нужно. Пустяк ведь!
Шторм молчал. Я тихонько охала, когда дезинфицирующая жидкость полилась по ране. Дэн крепко держал мою стопу одной рукой, и как бы сильно я не дергала ногой – не выпускал.
А потом вдруг подул на ранку. Он всегда так делал, если вдруг я падала с велосипеда или сносила лбом косяки. Мои ссадины и ушибы всегда обрабатывал именно он, а не папа. И раньше это казалось мне вполне естественным. А сейчас – странным.
Кровь больше не капала, Дэн внимательно осматривал порез на предмет осколков. И только убедившись, что рана чистая, наложил тугую повязку.
Кожа горела словно в огне. Но отчего-то мне казалось, что причиной тому не является сам порез, а горячие мужские ладони. Дэн упирался в пол коленями и был невероятно близко от меня. А я не могла понять, что же со мной творится. Почему я так остро реагирую на его близость.
Тем временем Штормов завязал аккуратный бантик на повязке и замер, глядя на плоды своих трудов и моей криворукости.
– Ходить будет больно, – предупредил он, так и не поднимая головы. А его рука все еще удерживала мою лодыжку.
– Справлюсь, – пожала я плечом.
Дэн кивнул. Я думала, вот сейчас он встанет и уйдет. Или позволит уйти мне. Но Шторм все сидел, не двигался, глядя в одну точку. И я замерла в ожидании, ибо чувствовала: твориться что-то странное.
– Справишься, – наконец кивнул мужчина, а я еще шире распахнула глаза.
Дэн чуть сдвинул руку, коснулся пальцами моей кожи, не скрытой бинтом. Едва уловимо погладил. Но я не пыталась вырвать свою конечность из его захвата. Странно, непостижимо дико, невероятно непривычно, но мне прикосновение показалось каким-то правильным. Родным.
И я предпочла не анализировать его действия.
– Ничего ведь не произошло? – тихо прошептала я. – Все будет, как и прежде?
Штормов только сейчас посмотрел в мои глаза. Странный, дикий, непривычный, чужой, но такой знакомый взгляд.
– Возможно, – выдохнул Дэн, поднимаясь на ноги. – Сиди, я отнесу тебя домой.
Это было приказом. Никаких предложений позавтракать, смотаться куда-нибудь, заказать еду в ближайшем ресторане. Ничего. Словно он обиделся на мое вторжение и хотел отделаться от незваной гостьи максимально быстро.
Штормов скрылся в ванной, прикрыв двери. А мне стало обидно и стыдно. Ведь не навязываюсь я! Еще чего!
Прикусив губу от боли, двинулась в сторону входной двери. Ничего, доберусь сама как-нибудь! Тоже мне, ранение!
Дома я оказалась весьма быстро. Просто протопала в нашу с отцом квартиру, игнорируя боль. Потом уже выла в подушку, пока подействуют обезболивающие таблетки. Но это были мелочи. Зато сама дошла, без помощи.
«Все будет, как прежде?» – этот вопрос убивал. Часть меня орала: НИ ХРЕНА! А часть, более рациональная и разумная, была согласна с девчонкой.
Хлопнув
