столбу была крепко привязана лесная эльфийка. Тонкая и жилистая, в одной лишь изодранной в клочья юбчонке из мягкой коричневой кожи и короткой, в пятнах крови, измятой рубашке – местной, так как, по слухам, ведьмы по лесу бегают с голыми грудями, чтобы легче было заманить в западню какого-нибудь зазевавшегося дровосека или грибника. Лицо и руки дикарки украшали переплетающиеся тёмные татуировки, особенно устрашающе смотрелись они на её мертвенно-бледной коже здесь, под солнечным светом, среди бела дня. Кое-где красовались свежие синяки и ссадины, а вот когтей видно не было, как и самих пальцев, поскольку запястья её стянуты были за спиной. Уши тоже не были во-о-от такими. Маленькие и заострённые, они лишь слегка выглядывали из волос. Лиза осторожно просунула руку под локоть брата, вцепилась в рукав ученической мантии похолодевшими пальцами.
– Ты… чуешь? – тихо прошептала она.
Фредерик медленно выдохнул и кивнул. В крови эльфийки магии было на десять профессоров-Сморчков. Дикой, сияющей, первозданной магии, не скованной обетами, законами и правильным магическим образованием. Чистой и бурной, как горный ручей, отравленной лишь страхом и невыносимой болью.
– Неужели они… не видят? – Рука Лизы чуть подрагивала от волнения.
– Видят, – еле слышно ответил ей брат. – Но она эльф. Двойная угроза.
Двойная! С потенциалом пойманной дикарки угроза была десятикратная, а следствие в первую очередь было склонно оценивать именно потенциал, а не добрые или злые намерения. Пленница шевельнулась, насколько позволяли стягивавшие её плечи путы, подняла небольшую голову с растрёпанными рыжеватыми волосами и посмотрела поочерёдно на обоих мистиков. Выбрала Лизу, чуть прищурилась. Тёмные глаза, обведённые тенями усталости, стали похожи на заострённые угольки.
– Фред! – вдруг дёрнулась девушка, отпрянув назад. – Пойдём, скорее… Пойдём отсюда!
Брат схватил сестру за руку и повлёк за собой, пробиваясь через гудящую толпу. Отовсюду слышались негодующие выкрики о том, что ведьму следует казнить сейчас же, распять, поджечь, облив маслом, что все, дескать, уже вполне убедились в её реальности и нечего зря пугать людей тварью. Кто-то предлагал набрать камней и перед сожжением как следует проучить проклятую дикарку, кто-то, напротив, желал увидеть её совершенно голой и убедиться в схожести женских признаков эльфийских и человеческих баб. Не будь эти признаки одинаковыми, то каким же, по-вашему, образом нечистые ведьмы соблазняют деревенских парней, чтобы после использовать их тела в грязных ритуалах? Кто-то даже сунулся было к помосту, желая немедленной расправы, но был остановлен приставленной рядом охраной. Четверо молодцев в золотящихся на солнце кольчугах и красных накидках лениво перекидывались односложными фразами и время от времени отгоняли уж слишком любопытных зевак. Их гордый и уверенный вид внушал народу доверие. Эльфячья ведьма, да. Нечисть, да. Ошивалась возле самого посёлка, верно, но уж можете быть спокойны, Орден со всей этой пакостью разберётся. А вы идите, мол, по домам.
Лиза
