порыв оторвать гаду бородку или, по крайней мере, получить удовольствие от попытки.
– Так что, возможно, вы меня не узнали, поскольку на этот раз я в одежде! – заявил он, повернувшись к Абигейл, но его реплику поглотили оглушительные звуки песни «Jump» Ван Халена.
– Что-о-о вы сказали? – протянул потеющий модник, глядя на него из-под приспущенных век.
Даже сквозь алкогольный туман Стивен понял, что его заявление было ошибкой. Он не хотел ее повторять, но не видел другого выхода.
– Я сказал, что она, возможно, не узнала меня в одежде!
– Что? – повторил красавчик, поднося руку к уху.
Подтверждая принцип, что чем больше раз повторить реплику, тем она станет смешнее, Стивен сказал:
– Она, возможно, не узнала меня в одежде.
– Мы тебя не слыши-и-им.
– Я сказал, она, возможно, она, возможно, не, я сказал, она, возможно, не…
– Говорите громче, пожалуйста.
– Я сказал, она, возможно, не узнала меня…
– Еще раз…
– Я сказал, она, возможно…
– Еще?
– Она, возможно, не…
И Абигейл Эдвардс сочувственно положила руку ему на предплечье, как будто навещала своего поклонника в больнице:
– Мы вас слышим. Не обращайте на него внимания. Он просто дразнит вас.
«О, ладно, я понял. Что ж, может быть, в таком случае ему лучше пойти трахнуть самого себя?» – подумал Стивен и вдруг по выражениям их лиц понял, что еще и произнес это вслух. Все трое стояли молча: мужчина самодовольно ухмыльнулся и фыркнул в нос, ничуть не уязвленный, Абигейл кусала губу и оглядывалась по сторонам, а Стивену пришло в голову, что, если бы здание было выше двух этажей, он бы точно последовал рекомендации Ван Халена и прыгнул.
– Вы нас извините, нам нужно… – наконец выдавила Абигейл, даже не трудясь закончить свое извинение. – Пойдем! – И женщина-полицейский Салли Сноу схватила красавчика с эспаньолкой и поволокла прочь, словно заложника. Уходя, тот поставил пустой бокал Стивену на поднос:
– Боюсь, вам придется помыть еще немного. – Он ухмыльнулся, подмигнул и отчалил.
Стивен секунду постоял, слегка покачиваясь вперед-назад. Последние остатки пьяного благодушия, сохранившиеся после общения с Норой, теперь улетучились. Он чувствовал себя нехорошо. Нет, хуже, чем нехорошо. Он чувствовал себя… отвратительно. Это был Ад. И Адом были не просто другие люди, а именно эти другие люди. Он заметил, что бокалы на его подносе начали угрожающе позвякивать друг о друга, как при надвигающемся землетрясении…
– Извините? Эй?..
…и что кто-то к нему обращается…
– Э-э-эй! Есть кто-нибудь до-о-ома-а-а?
…чрезвычайно маленькая и поразительно красивая девушка, одна из Юных Знойных Британок, Вскруживших Голову Голливуду, хмуро взирала на него откуда-то
