посетив селение оттава, удивилась, увидев, что множество воинов занимаются тем, что обрезают длинные стволы своих ружей, так чтобы длина каждого ружья не превышала одного ярда. Более того, она слышала разговоры индейцев, находящихся под действием спиртного, что пройдет совсем немного дней, как они будут иметь множество английских скальпов, которыми украсят свои леггинсы.
– Есть ли другие признаки волнения среди индейцев? – спросил майор.
– Да. Бэзила, кузнеца, индейцы уже несколько дней одолевают требованиями продать им напильники и пилы, и не говорят, зачем.
– Но почему вы сообщили все эти сведения не мне, а майору Глэдуину – ведь командир сейчас он, а не я?
– Потому, мсье, что комендант посмеялся над нами и слушать нас не стал. Aussi, мсье, ему мы не доверяем, в отличие от вас, который часто обращал горести наши в радость, и мы не хотим, и мы не хотим, чтобы горе постигло вас. Что до нас, так мы не боимся. Дикари французам ничего плохого не сделают. А что до англичан – так они их совсем не любят.
– Так вы думаете, что форт в опасности?
– На него нападут, мсье. Точно.
– Как скоро?
– Кто скажет? Может через неделю. А может уже завтра.
– Могли бы вы прийти ко мне вечером, до того, как закроют ворота, и сообщить, что сможете выяснить за день?
– Мы опасаемся, мсье. Все французы следят друг за другом. Этим утром мы продаем яйца. А вечером, все знают, у нас здесь дел нет.
– Если я выйду из форта через час после заката и пройду прямо за церковь, сможете вы там со мной встретиться и сообщить, что удалось узнать?
– Если получится, придем; мы сделаем то, что просит мсье, в благодарность за его доброту, которую он так часто к нам проявлял.
Когда эти люди ушли, майор Хистер сразу направился на квартиру коменданта, которого застал за завтраком.
Глэдуин, хоть и был храбрым человеком и настоящим солдатом, склонен был к роскоши, был довольно рассеянным, не терпел чужих советов и с нескрываемым презрением относился ко всем индейцам. В довершение всего этого он очень ревниво относился к влиянию, которое имел среди индейских племен его предшественник, которого он открыто недолюбливал и хотел бы убрать с глаз долой. В это раз он принял его учтиво, но холодно, и даже не вставая.
– Рановато пришли, майор. Полагаю, что должен иметь удовольствие узнать, что прапорщик Хистер с самого утра отправился в путь, в соответствии с указаниями, и ваш родительский инстинкт звал вас уехать с ним вместе. Должен сказать, что удивлен тем, что вы не отправились с ним вместе. Полагаю, что вы ждете возможности отплыть на шхуне, потому что это более комфортабельно. С своей стороны я предпочел бы отправиться на каноэ, но полагаю, что в вашем возрасте..
– Солдат никогда не бывает старым настолько, чтобы забыть свой долг, майор Глэдуин, – холодно прервал его старый майор. – И я могу вам сказать, что только сильное чувство долга заставило меня оказаться там, где присутствие мое совершенно очевидно является нежелательным. Но я не собираюсь прерывать ваш завтрак, чтобы переходить на
