представляете, насколько опасен для Вас может быть этот переход. Весной, по моим расчетам все станет на свои места, все оживет, произойдет подтайка ледяного покрова, разрывы воды и мы продолжим свой путь на полных парусах. … И … Еще…
– Что еще?
– Я отвечаю за вверенное мне имущество. Оставив однажды судно, я его потеряю, и возможно навсегда. Тем самым замараю честь и достоинство офицера.
– Петр Григорьевич. Когда начинает идти речь о жизни и о смерти всей команды, вы не можете ни меня, ни имущество судна ставить на первые места.
– Это уже исходит из моих уст, как дополнительное оправдание нашего дальнейшего здесь нахождения.
– А что будет с группой Ордынцева?
– Хорошо если они остались там, на суше. Будем ждать. Время все расставит на свои места. Но если это не так?
При дальнейшем ухудшении нашего положения я теперь могу Вам сказать, что буду вынужден отказаться от продолжительных поисков их на далеком от шхуны расстоянии. Здесь велик риск потерять и остальных, ушедших на эти самые поиски. Сейчас нельзя поступать ни в коей мере неразумно, выдавая свои действия за ложный героизм.
–Извините Петр Григорьевич, мне нужно тоже, как и Вам, все взвесить, все обдумать.
ПО ТУНДРЕ К СПАСЕНИЮ
Глава 7
Настала еще одна полярная ночь этих людей, попавших в ледовый плен случайно или по злой воле судьбы. Верное решение не было найдено ни сразу, ни уже потом, когда погода стала улучшаться. Штурман не давал повода к утешению согласно своим наблюдениям и почти все теперь невольно завидовали своим друзьям, тем, кто ушел на берег ранее. Но что же стало с ними?
Над каждым из них нависла темная туча, которая опускалась все ниже и ниже, чтобы поглотить их навсегда, на огромный промежуток времени, называющимся вечность.
Непогода началась одновременно и там, где дрейфовало судно и там, где люди уже вышли к нему обратно, и там, где остались под скалой. И хотя место на берегу было немного уютнее, чем на открытом пространстве, защищено больше от ветра, злой рок догонял каждую свою жертву отдельно и прежде, чем с ней расправиться, еще долго ее мучил, медленно отмораживая конечности, то останавливая биение сердца, то вновь его каким то зловещим образом запуская, то перехватывая дыхание, а то затуманивая разум.
О «Екатерина Великая»! Если бы твою участь мог предвидеть хотя бы даже приблизительно ее конструктор, ее владелец, ее команда вместе с капитаном, то она бы не начала строиться и никто не ступил бы на нее ногой. Но пока у всех этих людей оставались только опасения о предстоящих сложностях их начавшегося плавания. Ответ скрывался за сплошной пеленой снега, уходящей к горизонту к за не имеющими конца мрачными нависшими тучами. А ветер все, колючий, промозглый, внезапный, словно затравленный пес, без конца набрасывался на людей, желая быстрее отделить от них душу, отделить ее от тела, и унести в гущу черных облаков и там разбросать их по разным звездам. Сделать то же, что
