мне принесли полную тарелку и сказали пить. Я смотрел, что это был не чай, а жирный суп с молоком! И там опять пахнет баран! Баранина! И я понимал, что монгольцы хотели смеяться надо мной, а я уже был совсем бухой, и я тогда вылил суп, а Сумъя встал и ударил меня в лицо. И потом я не помню.
– Кто встал? – не поняла Катька.
– Щас, я так забыл. Я буду посмотреть, – сказала жертва монгольского гостеприимства. – Здесь я написал, это мой друг Жам-сран-дорж Сумъ-я-а-жамц, – по слогам зачитал Серж из телефонной книжки.
– Во, блин… Срань господня какая-то, как говорила Викина бабуля. Ну и имена у этих монголов… Так, ладно, лучше ты его коротким именем называй, а то мой мозг отказывается это воспринимать напрочь, – уже не сдерживаясь, хохотала Катарина. – А ты ничего не перепутал? Как это этот Яа, или как там его может быть твоим другом, если он тебе в глаз засветил? И в нос? Или я что-то путаю?
– Да, правильно. Он мне в глаз и в нос ударил. Но потом, когда я проснулся, он рассказывал, что я неправильно делал, потому что монгольцы думают, что выливать чай – это афрон, неуважение. Монгольцы рассказывали, что я сделал большая обида для хозяина. А я говорил, что не хотел пить суп, я хотел пить чай. А Сумъя говорил, что это такой зеленый чай, но в Монголии надо варить чай вместе с масло или жир, и еще соль, рис и молоко барана.
– Молоко барана! – Катька покатывалась от смеха. – Как много нового я сегодня узнала! Серж, запомни, баран – это мужик, у него не может быть молока, но у барана есть жена – овца, так вот молоко – овечье!
– Русский язык очень трудный, я очень долго его изучаю, но я не могу говорить без ошибок, – вздохнул несчастный африканец. – Но теперь я думаю, что монгольский язык еще очень труднее! Их имена – это террибль! Это монгольцы придумали, чтобы пытать иностранные люди, которые не могут говорить такие длинные и трудные имена!
– То есть тебя тошнило, ты попросил чай, тебе сварили и принесли монгольский чай, а ты подумал, что это суп и что монгольцы, тьфу ты, монголы над тобой издеваются, поэтому вылил его? А монголы подумали, что ты решил их оскорбить, и дали тебе в бубен? – давясь от хохота, уточнила девушка.
– Какой бубен? Нет, бубен я не видел, нет.
– Бубен – это лицо, так у нас молодежь иногда говорит, грубо конечно, сленг, понимаешь? Дали в бубен – значит, ударили по лицу. Неужели ты никогда раньше не слышал это выражение?
– Нет, но теперь я знаю. Очень хорошее слово «бубен». Да, монгольцы дали в мой бубен. Но потом, когда я проснулся, я рассказывал про суп и про чай, мы еще пили водка и Сумъя снова варил монгольский чай с молоком… овцатины. И я пил чай, а потом мой живот хотел опять чай обратно, но я терпел. А потом я опять не помню. Но сегодня утром я видел фото и видео. И это ужас! У меня теперь лицо все красное! Я брал у девушки Лилии юбка, очень короткая юбка, и меховая куртка, и я танцевал сверху стола ндомболо и другие африканские танцы! И теперь Сумъя сказал, что я звезда youtube.
– Да ладно, не расстраивайся, ничего страшного. Подумаешь, станцевал в юбке на столе, зато теперь ты звезда! Ну, правда,
