Но вечером… – Он залпом осушил свой бокал. – Вечером мы оторвёмся по полной. Ты с нами?
– Не знаю.
Взрыв хохота привлёк наше с ним внимание. Смеялись возле бассейна. Видимо, кто-то уже успел в него угодить, несмотря на то что вечер только начался.
Эндрю замер, прислушиваясь к хохочущим голосам.
– Кажется, кого-то из хомяков топят, – неуверенно произнёс он.
– Беги за отцом, – велел я, направившись сразу к бассейну, к которому сквозь толпу продирался рыжий парень.
Выглядело это так, словно он на пожар спешил.
– Джози! – прокричал кто-то и, возможно, он же прыгнул в бассейн, сбив дружный хор хохочущих оборотней.
Я на тормозной жидкости подошёл как раз вместе с отцом, который передвигался быстрым размашистым шагом, чтобы не бежать совсем.
– Что здесь происходит?!
Народ притих, а те, что преграждали путь к бассейну, мигом расступились. Подойдя ближе, мы увидели мокрого парня в бассейне и мокрого хомячка в его руках.
Отец обратился к парню, но тот с выпученными глазами смотрел на него и молчал. Так мы точно не добьёмся от него ответа. Я обратил внимание отца на себя, осторожно коснувшись его локтя.
«Я заберу хомячка, кажется, это моя невеста. И могу я оставить тебе выяснение личности напавшего на нашего гостя?» – мысленно сказал ему, пристально смотря в его разноцветные глаза.
Отец кивнув. Я приблизился к краю бассейна. Столпившиеся оборотни внимательно следили за происходящим, не стремясь разойтись, чтобы не попасть случайно под гнев хозяина дома.
Заполучив хомячка, – такой маленький, мокрый и бойкий! – понёс его, то есть её в гостевую комнату. Вода частично смыла аромат жимолости, но именно этот запах утвердил мой первоначальный вывод – это моя невеста угодила в бассейн и обратилась у всех на глазах в маленького и беззащитного хомячка. Такой крохе ни за что не выбраться из глубокого бассейна самостоятельно.
Моё обращение Джозефине не понравилось. Она кусалась и царапала мои ладони, но я стойко терпел пока не донёс её до безопасного места – её комнаты. Казалось, если бы она выпала из моих рук на пол, то непременно бы переломала себе все лапы. Даже новорождённые щенки не такие маленькие как эта пищащая малышка.
Я выпустил её на кровать и извинился. Мокрое нечто смотрело на меня глазками-бусинками, чего ожидая.
Подумав, что ей нужно просохнуть, сходил в ванную комнату за полотенцем. Накрыл кроху махровым полотном, похоронив её под ней. Душераздирающий визг раздался из-под полотенца, очень похожий на тот, что я слышал сегодня перед встречей с глупой хомячихой.
И снова всплыл вопрос «Не она ли была тогда?»
Присев на край постели, я откинул край полотенца, не в силах терпеть этого визга, и получил порцию возмущённого писка, даже принесённое извинение не помогло избежать недовольства моей невесты. Радовало то, что я не понимал её. Мало ли какие гадости
