пусть замолчит.
Ребенок. Его жизнь. Ее лишили даже возможности сопротивляться, пусть это и бессмысленно. Будь она одна, дралась бы, царапалась, вынудила бы ее убить, но не сдалась. А впрочем…
Когда смысл сказанного дошел до Сони, она смогла выдавить:
– Нол, прошу тебя, не плачь. Молчи, Нол. Умоляю, молчи, что бы ни случилось.
Ребенок сразу замолчал, уставившись на нее расширенными от ужаса глазенками. Слезы катились по его щечкам, но больше мальчик не издал ни звука. Он смотрел на Соню так, словно знал, что именно должно произойти. И это знание в глазах ребенка было ужасно.
А вот разбойники заметно оживились. Это специфическое мужское предвкушение забавы читалось в них. В том, как заметно прибрели тягучую сексуальную хрипотцу их голоса, в том, как неосознанно подались ближе. А вожак продолжал с интересом разглядывать.
– Где ты пряталась? Такая красотка… ммм?
Разбойники заржали. А Соня затряслась, понимая, насколько она бессильна в данной ситуации. Мужчина говорил совсем негромко, но его низкий голос отдавался ужасом в ее душе.
Внезапно он пришпорил коня, держа одной рукой поводья, а другая в это время сжала ее грудь через одежду. Помяв, словно попробовав, он перешел к другой груди и пророкотал ей в ухо:
– Не дергайся. Будь умницей и обслужи. И может быть, я оставлю тебя себе.
– Эй, Харт, а нам? – зашумели остальные.
– Ладно, черт с вами, но я буду первый, – проговорил так, будто одаривал великой честью.
Ехать пришлось недолго, оказалось, временный лагерь разбойников был совсем рядом. За то короткое время Соня сто раз успела проклясть себя, что потащилась по этой дороге.
Но и оставаться там в деревне среди трупов она не могла!
Ей, городскому жителю, надо было к людям. Есть же тут города? Если есть люди, значит, есть и города.
Но теперь это все неважно. Теперь ее куда-то тащат, где, скорее всего, изнасилуют всем скопом.
Господи… не со мной это. Не со мной.
Жесткая рука между тем продолжала шарить по ее телу, забираясь под одежду. Соня инстинктивно вцепилась в нее ногтями. Но разбойник только притиснул к себе покрепче и рассмеялся.
В лагере было довольно людно. Еще человек двадцать разбойников, а в стороне виднелись деревянные клетки на телегах. Клетки были полны, в них сидели люди. Еще несколько подвод, доверху груженных награбленным.
На их появление отреагировали моментально, кроме нескольких, стоявших на страже, остальные мужчины стянулись к ним, разглядывая трофей вожака.
Тот уже спрыгнул наземь, стащил Соню с коня и теперь, крепко держа ее за руку выше локтя, раздавал указания.
– Мой сын! – взмолилась Соня, понимая, к чему все идет.
Тот досадливо поморщился, махнул кому-то и Нола заперли в одной из клеток. Соня потянулась за малышом, но разбойник дернул ее на себя:
– Ты лучше о себе думай, красотка. Тебе сейчас не до твоего щенка будет.
Опять
