визгом, – я пробормотал:
– Вообще-то многое случилось и даже стряслось… Я прибыл за вами, леди, дабы перевезти вас в более подходящую… комнату.
Последнее слово я успел вставить взамен уже слетавшего с языка «тюрьму». Лоралея спросила в удивлении:
– Перевезти? В комнату?
Бобик поворачивал голову, подставляя новые места для чесания. Ее пальцы мяли ему жирную холку, больше похожую на медвежью, а глаза не отрывали от меня вопрошающего взгляда.
Я пояснил неуклюже:
– Комната, вернее, ваши покои, будут находиться в другом замке. Я его как раз только выстроил. Крепость, а не замок, так что там вас уж точно не выкрадут!
Она смотрела спокойно и бесхитростно, не пытаясь ни кокетничать, ни получить какое-то преимущество, я эти штуки просекаю, ученый, а я смотрел и пытался понять, почему лорды так дрались за нее смертным боем. Хороша, даже красива, очень красива, но красивых женщин я успел повидать по Армландии… и не только в ней. Из-за них не сходятся на поле битвы, не захватывают замки, не похищают. Даже морды друг другу не всегда бьют.
– Леди Лоралея, – сказал я с учтивым поклоном, – я прибыл позаботиться о вашей безопасности.
Она мягко улыбнулась.
– Считаете, это необходимо? Сэр Уорвик очень хорошо охраняет здесь. Несмотря на то, что замок так мал…
– Вот-вот, – согласился я. – Замок маловат, это чревато боком.
Она смотрела на меня блестящими глазами, на бледные щеки начал возвращаться румянец.
– Да, я сама люблю, чтобы не так все военизированно. Когда меня собираются перевезти?
– Если вы не против, – сообщил я с новым поклоном, – то немедленно.
А если против, добавил про себя, напоминая себе, кто я и каков я, то пофиг, все равно поедешь. Не хочет коза на базар, так ведут же.
– Я готова, – сообщила она быстро. – Какая прелестная собачка… Обожаю таких толстых! Уютные, теплые… А какие мягкие!
– Гм, – проговорил я уже обалдело, – вы это… хоть блестяшки заберите. Ларец это… красивый. Ага.
Она отмахнулась.
– Да зачем они? И не мои это, сэр Уорвик подарил… Пусть остаются, мне они ни к чему.
– Пусть, – согласился я, а нечто во мне поставило ей крохотный плюсик за такую немеркантильность, немыслимую для женщины. Эти дуры от многого могут отказаться, но не от блестящих безделушек… – Вообще-то это вы их украшаете, а не они вас. Тогда, если не против, я пойду распоряжусь насчет повозки. А вы готовьтесь.
Она снова заверила:
– Я готова! Переодеваться? Зачем?
Редкая женщина, подумал я озадаченно. Такая красотка, а не стремится менять наряды каждые полчаса. Вот леди Элизабет только и делала, что прыгала из одного платья в другое, сооружала новые прически, цепляла побрякушки, как и все дамы в Люнебурге. А с этими мушками так и вообще что творят… Хорошо, тут их не знают.
Я бросил взгляд на ее чистое безукоризненное
