наказания, и ректор им не противился.
Хотя закрыть глаза и вырубиться тянуло неимоверно – сказывались последние бессонные ночи и напряжение, которое я испытывала. Из-за этого весь первый день декады тянулся бесконечно.
Но слава богам, это последнее занятие на сегодня…
– Как вы знаете, грани отвечают плоским сеткам, ребра- рядам, вершины – узлам в кристаллической решетке. Но граней не бесконечное количество – напротив, оно сильно ограничено. Если вы захотите увеличить какую-то структуру, то вам надо будет не просто раздвинуть вершины, но вырастить новые грани. И в процессе произойдет естественный отбор, часть граней будет потеряна. Ваша задача – не лишить свой кристалл симметричности. За счет чего вы сможете это сделать? Клебер-Лабоста!
– Через простейшие преобразования, – капитан нашей пятерки уже смирился, что ему будет уделено особое внимание на этом занятии и ответил вполне бодро, – вращение, отражение, переворот.
– Прекрасно. И тогда действительно даже несимметричные прежде части могут быть совмещены друг с другом…
Я бездумно записывала лекцию, понимая, что уже не в состоянии воспринять новую информацию.
Посмотрю потом.
И с облегчением вздохнула, когда отвратительный рев – шутка предыдущего ректора, которая, почему-то, затянулась – ознаменовал окончание этого дня.
Вышла из аудитории, двинулась по коридору и тут же развернулась, чтобы не проходить через центральный холл. Потому что на пути в него стоял Вальдерей со своими дружками и что-то бурно обсуждал. А снова с ним пересечься сегодня…
Это было бы слишком.
– Каталина! – меня нагнала моя пятерка. Я приостановилась и улыбнулась друзьям – во время лекций и перерывов мы почти не общались, я была слишком погружена в свои мысли, но сейчас не отказалась бы развеяться и выпить с ними по чашке чаю.
– Каталина, нам надо поговорить, – начал неуверенно Матеуш да Клебер-Лабоста, а я нахмурилась, заподозрив, что мне не понравится, о чем со мной будут разговаривать. Внимательно посмотрела на Ану-Каролину, глянувшую на меня с вызовом, на Бернардо, который отвернулся, и только потом – на Алвейса, которого считала близким другом.
Тот ответил мне виноватым взглядом и одними губами прошептал «прости».
Я стиснула зубы и процедила:
– Я слушаю.
– Мы можем отойти в…
– Ну зачем же, – полагаю, моей ухмылкой можно было пугать детей, потому что члены моей пятерки – бывшей, похоже, пятерки – вздрогнули, – Все равно это завтра станет известно всей академии. Так что можно не церемониться.
– Ну-у… Хорошо. Мы хотим предложить тебе разойтись спокойно.
– А если я откажусь? – насмешка прорвалась сквозь злость, – Что будете делать – расходиться НЕ спокойно?
– Эва-Каталина, ты не облегчаешь нам задачу, – поморщился Матеуш.
– Ты
