Оливия так умирала с голоду, что неосмотрительно пришла на запах пастушьей запеканки в пивную таверны, вместо того чтобы заказать еду в комнату, но сейчас, когда Джеймс неодобрительно сверлил ее зелеными глазами, ей с трудом удалось проглотить несколько кусочков.
Джеймс вообще говорил очень мало. Быть может, это от удара Кратчера, но у Оливии создалось впечатление, что ему не терпится устроить ей хорошую головомойку, однако он мужественно держит себя в руках, пока не представилось подходящее время и место.
Оливия же вознамерилась тянуть время столько, сколько будет возможно.
Без сомнения, ее безрассудное поведение будет иметь последствия. Но сейчас, отпивая эль маленькими глотками и поглядывая из-под ресниц на Джеймса, она думала, что риск того стоил.
Она в трех сотнях миль от Лондона, наедине с Джеймсом, не считая Хилди и с дюжину деревенских жителей и путешественников в пивной, которые с любопытством глазеют на них.
– И это все, что ты намеревалась съесть?
Джеймс хмурился, но от его заботы стало тепло на сердце.
– Да. – Она послала ему самую ослепительную из своих улыбок. – Тебе нравится Хейвен-Бридж?
Он фыркнул.
– Нам надо поговорить.
– Хорошо, давай поговорим. – Она отодвинула свою тарелку и чинно сложила руки.
– Не здесь.
– А где? На улице слишком темно, чтобы гулять.
Джеймс скрипнул зубами.
– Полагаю, ты сняла комнату?
– Конечно.
Понизив голос, он спросил:
– Которая дверь?
Оливия вспыхнула. Джентльмен спрашивает местонахождение комнаты… Это шокировало даже ее.
– Вторая слева.
– Поднимайтесь с Хилди наверх, а через час или около того я приду. Когда постучу, откройте побыстрее, чтоб никто не увидел меня в коридоре перед вашей комнатой.
Оливия готова была тут же пуститься в пляс. У нее будет рандеву с Джеймсом! Сегодня же!
– Понимаю. – Она изо всех сил пыталась казаться невозмутимой, будто проделывает подобное постоянно. – Идем, Хилди.
Когда Оливия поднялась со скамейки, Джеймс тоже встал. Чуть склонив голову, она выпрямилась, решительно настроенная грациозно покинуть пивную, несмотря на дрожащие колени.
Как только они с Хилди оказались в своей комнате, служанка всплеснула руками.
– Неприлично это, мистеру Эвериллу стучаться к вам посреди ночи.
– Еще только десять часов. – Но, разумеется, она поняла, что Хилди хотела сказать, и послала девушке извиняющуюся улыбку. Бедняжка! С тех пор как они выехали из Лондона три дня назад, Оливия подвергала ее одному испытанию за другим, и все за гранью приличий.
– Считаю, вам следует сказать мистеру Эвериллу, что вы предпочли бы встретиться с ним завтра – например, на прогулке, в моем сопровождении.
– Я ему предложу это, когда придет, но мне показалось, что его желание поговорить немедленно непреклонно.
– Герцог
