мне родишь сынишку…
Уже засыпая, я продолжала волноваться:
– А если придут тараканы, когда я усну?
– Я спасу тебя.
– Ты не боишься? Ты ничего не боишься.
– Боюсь, но не тараканов.
Ночью к нам всё-таки забегали наши младшие усатые братья, шуршали чем-то в мусорном ведре, вели беседы. Я не знала об этих ночных посещениях, иначе у меня, наверное, был бы шок, и я бы спала стоя, обутая и одетая.
Душ был всё время занят какими-нибудь смуглыми товарищами с островов. Надо сказать, что все наши соседи были из Африки. За стенкой они до глубокой ночи буянили.
– Что они там делают?
– Дерутся, наверное.
– Не похоже, шума нет – только голоса.
– Разговаривают.
– Хорошо хоть мы смысла не понимаем.
– Долго мы ещё здесь будем?
– Получим результаты анализов и первый ответ.
– А потом?
– Потом, если не депортируют, то поселимся в тихом, спокойном центре для приема беженцев, где не будет тараканов и шумных африканцев.
– Но ведь они такие же, как и мы – они запрашивают убежища. Значит, они тоже переселятся с нами в наш тихий центр.
– Главное, чтобы тараканы не переселились.
– Да, хуже этого ничего не бывает.
– Знаешь, когда я была маленькой, мы верили, что если прикоснешься к чернокожему человеку, то можно загадать желание и оно обязательно сбудется.
– Правда что ли? Ну, вы прямо как дети в Индии, которые белых людей за волосы трогают.
– Да, мы так думали, но это же в детстве было.
– Я понимаю, что в детстве. У меня тоже оно было, но я такого что-то не помню.
– А здесь их вон сколько! Представь, сколько желаний могло бы сбыться.
Зачитав брошюру до дыр, мы могли щеголять цитатами из неё. Первый этап – две недели. Первый просмотр дела. Если через две недели не депортируют на родину, посчитав запрос убежища безосновательным, то есть шанс задержаться здесь на пару месяцев. Через два месяца новое собеседование, второе рассмотрение и продление пребывания в случае положительного решения. Далее периоды удлиняются, а пристальность изучения, соответственно, усиливается.
– Значит, до большого, решающего, собеседования, ждать придется плюс-минус два месяца?
– Да.
– А результаты?
– Судя по данным буклета – не позже, чем через полгода. То есть, в общей сложности до окончательного решения, так или иначе, из страны нас не выставят в течение восьми месяцев, как минимум.
– Это небольшой срок, но успеть при желании можно многое.
На следующий день мы начали обход врачей. Ничего неприятнее я не помнила с детства. Наверное, так бывает со всеми, кто
