игрушкой. У меня был зеленый бегемот, которому я раскрасила глаза светящейся в темноте краской, поэтому по ночам казалось, будто бы он смотрит на меня, – я все еще ненавидела темноту.
Меня чуть не исключили из-за одного ночного происшествия. Кто-то сказал мне: «Готова рискнуть?» Я подумала: «Почему бы и нет? Жизнь такая скучная». И они отправили меня в 9 часов пройти по дороге длиной в полмили в кромешной тьме. Я должна была выйти и забрать конфеты у ворот у кого-то по имени Полли Филлимор, кажется, так ее звали. Я пришла на место, но там никого не было. Я спряталась за воротами, когда въезжали полицейские машины. Больше я об этом не думала. Я видела, как в школе загорелся свет. Испугавшись, побрела обратно и обнаружила, что какая-то дуреха в моей спальне сказала, что у нее аппендицит. Потом они спросили: «Где Диана?» – «Я не знаю, она куда-то делась».
Обоих моих родителей вызвали в школу – тогда они уже были разведены. Папа был в восторге, а мама сказала: «Не думала, что ты способна на подобное». Никакого выговора за этим не последовало. Множество девочек проделывали это и раньше – думаю, они встречались с мальчиками или что-то в этом роде, и их исключали. В нашем коллективе происходило много всего, а я просто присоединялась к ним, чтобы немного развлечься. Мне было где-то одиннадцать или двенадцать лет.
Я ела, ела и ела. Это стало отличной шуткой: давайте заставим Диану съесть на завтрак три порции копченой селедки и шесть кусочков хлеба, и я съедала все это.
Моя сестра [Джейн] была старостой в West Heath School, и в свой первый семестр я вела себя просто отвратительно. Я была задирой, потому что думала, как это замечательно, иметь сестру-старосту. Я чувствовала себя очень значимой, но уже во втором семестре мне воздали по заслугам те, с кем я ужасно себя вела, но к третьему семестру я успокоилась и все уладила.
Помню еду – ужас! Еда была просто отвратительной. Там был огромный, недавно построенный зал. И я прокрадывалась ночью, с наступлением темноты включала музыку и часами занималась балетом в этом огромном зале, и там никто никогда меня не находил. Все мои друзья знали, где я пропадала, когда ускользала из комнаты, я же освобождалась от колоссального психологического напряжения. Сейчас я это осознаю в полной мере, но тогда это казалось просто хорошей идеей.
Мне нравились все предметы. История очаровала меня. Я восхищалась Тюдорами и Стюартами. Подумать только, эти люди жили много лет назад. Я никогда не ожидала, что стану частью системы, что обо мне тоже напишут в книгах. Во время уроков английского я полюбила такие романы, как «Вдали от обезумевшей толпы»[17] и «Гордость и предубеждение»[18]. Но при подготовке к выпускным экзаменам приходится досконально изучать каждую строчку, поэтому это стало скорее обязанностью, а не удовольствием. Я сдавала пять экзаменов и за большинство из них получила двойки. Это даже не проходной балл. Помню, когда я писала эссе, то написала в десять раз больше, чем следовало. Это просто вышло из-под пера. Снова и снова.
Но я и подумать
