в друга постепенно. Без излишней драматичности. И в одно мгновение все прошло.
Преследование журналистов
Постепенно давление усиливалось, пресса пристально отслеживала каждый мой шаг. Я понимала, что это их работа, но люди не осознавали, что все время держали меня под пристальным наблюдением. Они сняли квартиру напротив, на Олд-Бромптон-роуд, там располагалась библиотека, окна которой выходили на мою спальню, что было некрасиво по отношению к девочкам. Я не могла отключить телефон: вдруг ночью кто-то из их семьи заболеет. Газетчики звонили мне в два часа ночи – они просто сочиняли очередную статью: «Могу ли я подтвердить это или опровергнуть?»
Однажды в Балморале я увидела представителей прессы, поэтому сказала Чарльзу: «Мне стоит отойти в сторону, потому что тебе не нужны осложнения». Поэтому я ушла. И шла долго-долго, до самого берега реки, пряталась за деревом добрых полчаса, пока Чарльз, очевидно, много жаловался и ловил рыбу. Вместо того чтобы светить лицом, я придумала взять пудреницу, чтобы взглянуть на них.
Я провалила первый экзамен по вождению, но сдала во второй раз. Я всегда следила за тем, чтобы успеть проскочить, когда на светофоре загорался красный, пока журналисты были вынуждены стоять. Иногда я ездила на велосипеде. Они везде преследовали меня. Мы говорим не о паре газетчиков – их было около тридцати. Бабушка сказала: «Может, возьмешь мою машину на выходные? Они продолжают следить за вашим метро». И я одолжила ее серебристый «гольф».
Однажды мне пришлось выбираться из Колхерн-Корта, чтобы поехать к нему [принцу Чарльзу] в Броудлендс. Поэтому мы сняли простыни с моей кровати, и я вылезла с чемоданом из окна кухни, которое выходило в переулок. Вот таким окружным путем.
Я всегда была вежливой, неизменно любезной. Никогда не была грубой, не повышала голос. Я рыдала, как ребенок, запертый в комнате. Я просто не могла с этим справиться. Я плакала, потому что ни Чарльз, ни пресс-служба дворца не поддерживали меня. Они лишь сказали: «Ты сама по себе». Тогда я подумала: «Ладно».
Принц Чарльз не поддерживал вовсе. Когда бы он ни звонил, он говорил: «Бедная Камилла Паркер-Боулз. Я звонил ей сегодня вечером, она жаловалась, что у замка Болехайд полно журналистов. Для нее это так непросто». Я никогда не жаловалась ему на прессу, просто не думала, что имею на это право. Я спросила: «Сколько там журналистов?». Он ответил: «По крайней мере четыре». Я подумала: «Боже, здесь их 34!» – и так и не сказала ему.
Я нашла в себе внутреннюю решимость выжить. Как бы то ни было, слава богу, было объявлено о помолвке и, прежде чем я поняла, что произошло, я была в Кларенс-хаусе[21]
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой
Лондонская резиденция королевы-матери. –
