Я окинула его удивленным взглядом и заметила горбинку у него на носу. Шрам на остром подбородке, белевший под светом прожекторов галереи.
На левой стороне шеи у него была татуировка в виде кинжала. А глаза были такими темными, что казались черными.
Внезапный приступ смущения вынудил меня отступить назад от его темного пронизывающего взгляда.
– Я приняла вас за другого.
– Определенно, – пробормотал он.
Казалось, что с появлением этого гвардейца комната резко уменьшилась в размерах, отчего я испытала приступ клаустрофобии и необъяснимое чувство беззащитности. И я ушла, не оглядываясь и не сказав больше ни слова.
В главном зале королева уже заняла свое место за трибуной, а толпа плотно сгрудилась перед ней. Я заметила Селину, стоявшую рядом с отцом, и пробралась к ней.
– Добрый вечер, Джослин, – сказал Регис Эмброуз, даже не взглянув толком в мою сторону.
– Сэр, – кивнула я. Похоже, я благополучно избежала его резких нравоучений по поводу опоздания. Вот и хорошо.
– Джосс! – воскликнула Селина, хватая меня за руку. – Где ты была? Я всюду тебя искала. Мне нужно поговорить с тобой, пока не началась речь.
– О чем? О том, какие мерзкие у нас подруги? А то я сама об этом сегодня узнала. Слава богу, у меня есть ты. – Я окинула зал краем глаза в поисках очередного бокала вина.
– Нет… кое о чем еще, – сказала она. – О чем должна была рассказать тебе еще до этого вечера.
Вот и оно. Ее важная тайна. Я мысленно отругала себя за то, что не была с ней рядом, отвлекшись на собственные проблемы. Но теперь я здесь.
– Рада видеть вас всех сегодня, – произнесла королева в микрофон, и ее голос эхом отразился от стен зала с высокими потолками.
Толпа стихла.
– Расскажешь сразу после речи, ладно? – прошептала я Селине.
В ее взгляде таилась неуверенность.
– Ладно.
Я сжала ее руку и сосредоточила внимание на королеве Исадоре.
– Сегодняшний вечер знаменует не только тринадцатую годовщину ежегодного раута, учрежденного в первый год моего правления, но еще и гораздо более мрачную годовщину, – торжественно произнесла она. – Год назад премьер-министр Айронпорта, Луи Дрейк, выдающийся, сердечный и умный человек, посвятивший половину жизни служению империи, покинул нас в результате открытого акта войны со стороны лорда Зарека Баниона.
Я почувствовала, как Селина обняла меня за спину, и в мою сторону устремились взгляды множества глаз. Я поджала губы и постаралась сосредоточиться на дыхании.
Делать это мне велел психотерапевт, которого я посещала после похорон, пока не пришла к выводу, что от его советов в моей жизни ничего толком не изменится. Ну, кроме совета насчет дыхания.
Это и правда помогало очистить разум и прогнать прочь сиюминутную тревогу.
– Даю вам слово, – продолжила королева, – колдун предстанет
