глупи и ничего не спрашивай, – прошептала она.
Тогда Ника стала с любопытством рассматривать зал. Повсюду сновали люди с большими камерами. Громко заиграла музыка, и погас свет. «Здесь будет снимать телевидение? А может это телешоу?» – подумала про себя Ника. В то время пока она оглядывала помещение, ей показалось, что все смотрят на нее. Нику опять охватила паника. Знакомое чувство тошноты с нехваткой воздуха овладело ею. Девушка нервно начала распрямлять локоны, которые она так долго завивала плойкой перед выходом в свет. Затем ей почудилось, что у нее спадают бретели платья. Судорожными движениями Ника теребила их пока не почувствовала, что ее расцарапанные плечи горят огнем. Тогда она крепко сжала пальцы в замок, пытаясь успокоиться, но напряжение только нарастало. В действительности на нее никто не смотрел. Все взгляды были устремлены на освещенную яркими софитами сцену, где говорил свою вступительную речь ведущий. Ника ничего не слышала, у нее в ушах стоял сплошной гул. «Что я здесь делаю? Зачем я здесь?» – метались в ее голове мысли. Вячеслав, сидя вполоборота, иногда мельком посматривал на неё. В эти минуты её нервное напряжение нарастало ещё сильнее, а щеки горели огнем. Вдруг она резко вскочила из-за стола и, не произнеся ни слова, бросилась к выходу. Грохот упавшего стула, на котором только что сидела Ника, привлек внимание не только Алки, но и ее друзей. Ника бежала в узком проходе между столами, путаясь в длинном платье. Сердце билось неистово, а в голове стучало только одно: скорее бы отсюда выбраться на воздух, на свободу. Наконец девушке удалось найти выход, и она выбежала на улицу. Пробежав еще пару шагов, пошатываясь на высоких шпильках, Ника остановилась. Она тяжело дышала, опершись о стоящее по близости дерево. Она была похожа сейчас на марафонца пробежавшего сотни километров.
– Ника, что с тобой случилось? – услышала девушка за спиной Алкин гневный голос.
Беглянка обернулась и жалобно посмотрела на подружку.
– Алла, прости меня. Но можно я пойду домой? Ну, не мое это все, мне здесь плохо!
– Слушай, дорогая моя, – Алка схватила Нику за плечи и стала что было сил трясти ее, пытаясь привести подругу в чувство, – ты сейчас вернешься в зал и извинишься перед этими уважаемыми джентльменами.
– Нет, я не хочу туда, пожалуйста, не надо, – умоляла Ника. Из глаз хлынули слезы.
– Да ты понимаешь, что здесь нельзя вот так вести себя! – голос Алки перешел на крик. – Это тебе не Балаковский дом культуры! А что я скажу Владимиру? Нет, ты пойдешь!
Алка схватила ее за руку и с силой потащила назад. Ника упиралась, рыдала и умоляла, но все было тщетно, Алка оказалась намного сильнее ее. Животный страх снова охватил Нику, а из груди вырвался истошный вопль.
– Не-е-е-т!
Алка, вытаращив на нее глаза, остановилась. Она смотрела на свою подружку, будто видит ее впервые.
– Дура! Ты круглая дура! – со злостью сказала она. – У тебя был такой шанс! Я пытаюсь спасти тебя. Вытащить с того
