style="font-size:15px;"> – Ты это брось. Слушай, а чего это слёзы льёшь? Что случилось или по убиенному?
Марта лицом уткнулась в плечо Жихаря и разрыдалась, как не рыдала уже давно. Виктор Иванович обнял её и прижал к своей мощной груди.
– Значит, по журналисту ревёшь?
– Мы пожениться собирались.
– Тогда поплачь. Тебе надо. А то, если хочешь, пошли ко мне, я тебе успокоительных налью. У меня настоящий армянский презент стоит. Раскупорим.
– Я за рулём, – сквозь слёзы ответила Марта.
– А такси на что? Чего, хороший мужик был? Ну, понятно, ты бы о плохом не ревела. Так что, пойдём?
– Не могу, не хочу я его видеть таким… У него отец совсем старенький. Сестра. Как им сообщить? Они не переживут…– Марта опять заплакала.
– Марта, Марта… Я думал ты железная леди, а ты ещё и эмпат.
– Что?
– Ни что, а кто, – тихо, успокаивающе говорил Жихарь, – нормальное латинское слово, это человек с развитой способностью к сопереживанию эмоционального состояния другого человека.
– Вы с моей Аськой сговорились? Она меня давно затюкала этим эмпатизмом.
– Ладно, понял, посиди здесь.
– Да я лучше посижу.
– Посиди, а я сейчас вынесу тебе и заключение, и пульку, и журнал. Распишешься. Наслаждайся последним солнышком. И кончай реветь. Вот домой доберёшься и дай волю слезам, а потом успокоительного грамм так пятьдесят, можно и сто, и спать. Береги себя, Марточка. Это жизнь. А в жизни милая, смерть рядом с нами ходит. Только дай слабину почувствуешь её объятия.
Марта старалась успокоить себя, но воспоминания постоянно напоминали о Марке.
– А мы с Марком мечтали в конце октября на пару дней вырваться на природу к его друзьям на Валдай. А на следующие выходные слетать в Москву к его отцу, сестре. Голова совсем не варит.
Еле сдерживая слёзы, не заезжая на службу, она с большим трудом доехала до дома. Настя с Сашенькой были на вечерней прогулке. Не переодеваясь, она упала на диван и разрыдалась так громко, что не заметила, как они вернулись.
– Что случилось? – Настя повернула Марту к себе, – с Асей? Мезенцевы? – встревожено спрашивала она её.
Марта привстала. Её лицо было красным и опухшим от слёз.
– Марка убили, – обняв Настю за шею, прошептала она и опять разрыдалась.
Настя прижала подругу к себе. Теперь они плакали вместе. Сашенька, глядя на своих бабушек, которых никогда не видел в таком состоянии, испугался и тоже громко заплакал.
– Сашенька, мальчик мой! – кинулась к нему Настя.
– Господи, как ребёнка напугали. Всё, малыш, не плачь. Бабушки больше не будут плакать, – Марта взяла внука на руки и прижала к себе.
Успокоив малыша, она пошла в ванну. Пока Настя кормила ребёнка и укладывала его спать, она привела себя в порядок. Посмотрев на своё отражение в зеркале, она дала себе приказ:
– Больше никаких слёз. Надо успокоиться. Надо собраться. Надо заняться делом.
