перестрелки они рассредоточились. Дуло танка направилось на дом. Сейчас как даст!
Но не понадобилось. Белая тряпка показалась в окне. Бой утих, стрельба – на паузу.
И стоило тогда стрелять, подумал Ырысту. На что надеялись? Желание жестокости, последний всплеск мести за рейх?
Из проема двери медленно вышел высокий фашист. Как вечный призрак беззаконного зла, был он прозрачный, худой, и человеческий череп – символ СС – серебряной точкой блестел на фуражке. Вздутыми венами взбугрилось лицо, взгляд в никуда и тонкие руки вскинуты вверх. Медленный немец, без двух минут мертвый, без всяких сомнений – Ырысту это чувствовал – был убежден в своей правоте. Ему не хватило, не повезло, но эсэсовец сделал все, что возможно. Другие закончат. Бардин встречал таких, видел таких в прицеле. Их можно ненавидеть. Даже нужно. Но стоит отдать им должное – верные слуги идеи, солдаты своих, пусть и ложных, но убеждений.
За высоким вышел второй. Тот был мало похож на арийца – круглолицый, седой, кривоногий. Китель седого расстегнут, ремня нет, широкая часть галифе надорвана, свисает лоскутом. Руки за головой, смотрит себе под ноги.
Бардин вылез из укрытия.
– Поди последние, – голос Кириллова за спиной.
– Как знать, – ответил Ырысту, не оборачиваясь. Последние здесь? Или вообще?
Фашисты стояли, к ним осторожно, держа оружие наготове, подходили красноармейцы, и Жорка – в первых рядах.
Бардин и Кириллов двинулись к ним. Надо же посмотреть, кто такой день хороший испортил.
– Нихт шиссен, – промолвил высокий. Без страха, без мольбы, будто делая одолжение.
– Нышьт шиссен, – сказал седой, не поднимая глаз.
А Жорка набросил автомат на плечо и заорал что-то вроде: попались, сукины дети! Ща казнить вас буду, демоны!
– И куды их? – спросил один боец.
– До Ветрова, – ответил кто-то и заржал.
– Э! Да вы че?! – возмутился Жорка. – Это наши «языки». Мы их два дня пасли с товарищем Бардиным. Хотели взять по-тихому! Откуда эта танкетка взялась? Все испортили. Вон тот мордатый – всяко генерал…
И седой, словно понимая, что речь о нем, поднял голову. Руки он все так же держал на затылке, но было это – так показалось Ырысту – неправильно, неестественно.
«Совы не те, кем кажутся», – нелепая мысль упала на Бардина. Тут все не так. Неправильно! Седой. Руки за головой. И из шеи его – Ырысту увидел почти как в реальности – под подбородком седого фашиста вырастали мохнатые крылышки. Смертеныш. Суставчатый, гадкий, похож на летучую мышь. Руки за головой. Ни фига они не сдаются!!!
– Жоркаатасгранат!!! – заорал Ырысту и упал ничком.
Он не увидел, как Жорка метнул – О! Жорка был классный игрок в лапту – седому в лицо он метнул кукушку напольных часов.
Взрыв. Рвануло. Секущие осколки, стоны послышались. Снайпер слегка приподнялся.
