ничего не приносил из снов, словно в наказание за неисполнение того, для чего был создан. Но также она приходила, когда он слишком отдалялся от силовой линии, как будто пресекая его попытки жить другой жизнью, для него не предназначенной. С каждым появлением черной слизи требовалось все меньше и меньше времени, прежде чем его самочувствие ухудшалось, и, по-видимому, все меньше и меньше времени, прежде чем она в итоге его прикончит.
– Мне становится хуже, – пробормотал он.
– Да, – сказал Брайд.
– Тогда зачем вообще со мной возиться?
– Потому что дело не только в тебе. Некогда этот городок в горах был полон энергии силовых линий. Ты видел реку, вдоль которой мы проехали десятки километров, ту, на чьем берегу стоит этот город? Она должна быть полна энергии. Это место могло стать затерянным в горах прибежищем сновидцев. Но оно исчезает, как и весь мир. Дышит все медленнее и медленнее, и никто не прислушивается, чтобы заметить, как оборвется его пульс. Полагаю, некому. Мало кто умеет слушать.
Хеннесси подала голос:
– Погоди. Не поймите меня неправильно, я любитель надирать задницы, менять имена и все такое, но если мы все в перспективе собираемся отдать концы, потому что мир умирает, то зачем спасать кого-то от Модов? Это что, такой вид спорта?
– Не для меня. – Брайд продолжал нависать над Ронаном. – Что ты чувствуешь?
– Я не могу. – сказал Ронан. – И никогда не смогу. Только не тогда, когда бодрствую.
– Не тебе меня учить. Особенно сейчас, когда ты истекаешь черной слизью. Я знаю об этом побольше тебя. – Сквозь огромные стеклянные окна взгляд Брайда блуждал по деревьям, окружающим парковку. Мужчина прищурил глаза, кожу на его лице покалывало от всех тех качеств, что сочетал в себе Ронан: чувство интуиции, осознания, но неумения, умения, но незнания. Затем Брайд спросил:
– Хотите знать, чем я раньше занимался?
Хеннесси и Ронан переглянулись.
– Я спасал не сновидцев, – сказал Брайд. – А силовые линии.
«Это хорошо», – подумал Ронан. Глубоко внутри он ощутил умиротворение, даже несмотря на смятение, вызванное ночной грязью. Хорошо. Лучше, чем он надеялся. Да, то, что надо. Когда-то давно Ронан помог пробудить одну-единственную силовую линию, проходящую под его лесом. Он не знал, чего именно хотел от Брайда, пока тот не произнес этих слов.
– И от чего ты их спасал? – спросила Хеннесси.
Брайд рассмеялся. Этот смех, сдержанный и хитрый, напоминал его улыбку.
– Каждая подключенная машина, каждое черное полотно дороги, каждое нагромождение городских окраин, каждый гудящий телефон. Душат их и разрушают, заглушают и угнетают. Можешь представить себе мир, в котором можно грезить где угодно?
– Боже, – произнесла Хеннесси.
Ронан почувствовал, как жидкость стекает по шее, и прижал ухо к плечу.
– Тогда почему мы этим не занимаемся?
– Из-за вас, – просто ответил Брайд. – Это не игра
