поглощать пищу, чтобы затем ее выташнивать;
• быть самым способным, но при этом и самым больным;
• обращаться за лечением, но сомневаться в его необходимости;
• много есть, но никогда не насыщаться;
• цепляться за родителей, а затем резко их отталкивать;
• играть роль и маленького ребенка, и отца или матери для своих родителей;
• быть тем ребенком, который «вывозит» всю семью ценой самого себя;
• быть паинькой, который в итоге протестует громче всех;
• искать боли, чтобы ее заглушать.
Все одновременно и крутится вокруг еды, и не имеет к ней никакого отношения. Да, еда здесь находится на виду, однако лишь как отражение чего-то другого.
Возможно, это не такая уж и трудная задачка. Возможно, мы можем облегчить себе ее решение, посмотрев на поведение и коммуникацию не как на внешнюю неразбериху, а как на четкую артикуляцию неразберихи внутренней.
Язык тела позволяет выразить невыразимое. Своим поведением человек говорит о внутреннем замешательстве, кричит о том, что он пытается вместить в себя взаимоисключающие, невозможные требования.
Лена, 19 лет, ощущает себя одновременно и сильной, и слабой. Перед ее силой другие пасуют. Она обольщает, просит или кричит – и они покоряются. Так она поняла, что другие для нее слишком слабы. На кого ей полагаться? В то же время сама она слишком слаба, чтобы признать свою слабость, попросить о помощи и пренебречь своей гордостью. Она уже и сама запуталась: то ли она слишком велика, то ли слишком мала.
Том, 16 лет, на первом приеме сказал, что в нем как будто два человека. Один хочет есть, а другой нет. Тот, что хочет есть, правит бал в часы между приемами пищи. А тот, что не хочет, побеждает, когда приходит время еды. Так что поесть особо не удается. Ему это не нравится, он напуган.
Мой друг и враг
В процессе лечения мы имеем дело с пациентом, у которого нет устойчивой мотивации к выздоровлению. Стать лучше – значит от чего-то избавиться. Но некоторые боятся при этом выплеснуть с водой заодно и ребенка, потеряв что-то важное.
За счет чего симптом может одержать верх и как его можно победить? Пациенту хорошо дать задание написать письмо своему пищевому расстройству – сначала как «другу», а затем как «врагу». Некоторым – особенно молодым людям – такое задание может показаться странным и трудным. Для прочих же оно, напротив, может стать идеальным ответом на их внутренний запрос.
Письма, написанные в рамках такого задания, со всей ясностью демонстрируют, что, несмотря на всю кажущуюся внешнюю схожесть симптомов, их субъективные психологические функции и смыслы могут быть весьма разнообразны.
Ниже приведено несколько примеров, взятых из работы с группой
