куда им нужно было, лишь бы не беспокоили тихой холодной атмосферы. Да… тихо и холодно. Юта уже почти успел заснуть на ходу, убаюканный этой тишиной и домами, повторяющимися один за другим по обеим сторонам улицы, как вдруг они вышли на оживлённый квартал, где жизнь ещё затихать не желала.
– Есть хочешь? – вдруг спросил Кента, о существовании которого по левое своё плечо Юта уже успел забыть.
– А?
– Есть, спрашиваю, хочешь?
– Ну… это…
В итоге, так и не добившись вразумительного ответа, Кента завернул в первую попавшуюся закусочную, где, несмотря на позднее время, всё ещё продолжали подавать рамен. Юта последовал за ним скорее по инерции, чем по необходимости. Аппетитный запах сразу же согнал все остатки сна, уже начавшего обездвиживать тело, а тепло приятно согревало. Закусочная дёшево выглядела, но это не мешало быть рамену довольно вкусным, из-за чего первые пять минут сохранялась полнейшее молчание.
– Ты как здесь, один живешь или с кем-то? – не вполне ожидаемо начал Кента, более менее наевшись и теперь спокойно доедая остатки второй порции.
– Один… А ты?
– Когда как придется. Когда у себя, когда у друзей. К своей семье я не ходок.
– Почему?
Такой разговор для Юты был в новинку. Нечасто с ним говорил сам Его Величество Такахаши Кента.
– Надоело. Захожу только ис-клю-чи-тель-но по праздникам, – с расстановкой проговорил он. – Официальный обед там, этикет здесь… Надоело.
– Богатая семья?
– Можно и так сказать… Денег хватает. А ты? Что насчёт тебя?
– Я переехал сюда, – начал Юта, не зная, что именно нужно было рассказывать. Ведь на взгляд со стороны всё выглядело так скучно, как в самом обычном фильме дешёвого финансирования. – О… а это, наверное, брелок такой, дорогой, ручной работы? – перевёл он разговор на первое попавшееся на глаза, то есть на маленькую игрушку, приделанную к мобильному телефону, который Кента положил на столик на всякий случай.
– А, это мне Харука сделала. – Он чуть улыбнулся, взглянув на вязаную игрушку, похожую на панду и кота одновременно.
Несколько минут снова прошли в молчании. За это время они оказались единственными посетителями закусочной.
– А можно насчёт неё спросить? – на этот раз прервал молчание Юта.
– Насчет кого?
– Харуки. Томору сказал, что она временная участница. Это почему?
Некоторое время Кента смотрел на него молча, будто оценивая, стоит ли тратить физические и душевные силы на рассказ событий не столь давних, но довольно продолжительных человеку, которого он знает только неделю. Если только ограничиться двумя словами…
– Да, считается, что она пришла на время, пока не вернется Мио…
Тода Мио обладал весьма редким характером, когда искреннее сострадание и человеколюбие
