случай, Лариса Михайловна.
Уверенно излагая эту ложь, Лиза доброжелательно улыбалась директрисе.
– А вот Камалов утверждает, что ты таскала Соколова за волосы!
– Я? – искренно удивилась Лиза. – Я же слабая девочка, а Соколов сильный парень. Как бы у меня это получилось? Камалов был далеко и просто не понял, Соколов ходит вечно растрёпанный, и я просто по-дружески взъерошила его лохмы, заметив, что ему давно пора стричься.
Директриса внимательно посмотрела на Лизу в чёрном деловом костюме. Девочка по дороге в кабинет директора успела привести себя в порядок: заправила белую рубашку, переделала низкий хвост, чтобы он опять был безупречно прилизанный, застегнула на все пуговицы пиджак. Лиза спокойно выдержала внимательный взгляд Ларисы Михайловны, продолжая доброжелательно улыбаться.
Соня не знала, восхищаться ей самообладанием сёстры или ужасаться её изворотливостью.
«Ей надо в шпионы пойти», – думала Соня, выходя из кабинета директора вслед за сестрой. Не понятно было, поверила ли Лариса Михайловна Лизе, но девочек отпустила, пообещав вернуться к этому вопросу после разговора с Соколовым. К Соне директриса так ни разу и не обратилась.
Когда кабинет директора оказался достаточно далеко, Соня остановилась и сердито спросила Лизу:
– Зачем ты ей рассказала про врача? Я не хотела, чтобы кто-нибудь об этом знал!
– А как объяснить твой зарёванный вид? Только проблемами со здоровьем. Да к тому же кому легче поверит директор: несчастной больной девочке и отличнице или вечно лохматому лентяю?
– Но я не хочу, чтобы меня жалели! – возразила Соня, всё больше поражаясь своей сестре.
– Напрасно. С помощью жалости можно легко манипулировать людьми, особенно русскими, мы очень добросердечны.
– Лиза, ты чудовище! В тебе есть хоть что-то человеческое? – отступая от сестры, прошептала Соня.
– Я просто руководствуюсь разумом…
Но Соня уже её не слушала, она развернулась и побежала к выходу из школы. Плевать, что в классе остался новенький портфель и целый пакет с выданными учебниками. Девочку снова душили рыдания, горло сдавил спазм, слёзы застилали глаза. Она бежала и чувствовала, как трясётся валик жира на животе, груди скачут в разные стороны, несмотря на бюстгальтер. В голове путались мысли:
«Как же всё отвратительно. Сестра монстр внутри, я снаружи, мама тряпка, отцу на нас плевать, ему бы поесть и чтобы никто не мешал смотреть телик. Предкам я надоела, они хотят спихнуть меня тётке в Италию… Да и пошли они все! Не хочу никого из них видеть…»
Она выскочила на улицу, в лицо ударил холодный ветер, принеся с собой аромат опавшей листвы. Бежать становилось всё труднее, нести на себе огромный вес задача не из простых, дыхание окончательно сбилось, и заболел левый бок. Но девочка не останавливалась, она хотела спрятаться подальше от всех. Выскочив за ворота
