чьём теле оказалась Соня, называли девочку не иначе как «Санья-свинья». Что очень возмущало Соню, которая всё ещё помнила своё тело из прошлого, покрытое уродливыми складками жира, тело больше напоминающее гусеницу. Теперь же Соня видела себя в зеркале и понимала, что она гибкая и стройная, ведь каждое утро девочки в пансионе начинали с часовой зарядки, в которую включались обязательно силовые, аэробные упражнения и на растяжку.
Да, Санья была чуть крупнее своих сверстниц. Её грудь и попа уже в двенадцать лет приобрели женственные изгибы, и весила она не сорок пять килограммов, как её соседка Кукла, а все шестьдесят. Но зато рост Сони, как и в прошлом, оказался выше среднего, так что она смотрела на своих обидчиц свысока.
Полнота Саньи легко объяснилась через пару дней после перемещения. Вечером второго дня новой жизни в комнату к Санье заглянула помощница шеф-повара тётя Зина, невысокая рябая женщина. Девочек кормили исключительно правильно, они даже не знали, что такое сахар. Тётя Зина осмотрелась, увидела, что Куклы нет, и протянула Соне контейнер.
– Роднулечка моя, давно тебя не было. Совсем со своей учёбой исхудала. Приходи на кухню, как время будет! – прошептала тётя Зина и подмигнула Соне.
В контейнере оказались блинчики с клубничным вареньем, и девочка с удовольствием съела их на ночь, и совесть её нисколечко не мучила.
Общение с тётей Зиной стало для Сони отдушиной. Она дико скучала по семье, особенно по маме. От мамы всегда пахло чем-нибудь вкусным: жареными котлетами, пирожками, борщом. Во сне она снова обнимала её, чувствовала тепло и мягкость родного человека. Утром девочка просыпалась в слезах и тут же бежала на кухню, пока пансион был ещё погружён в утреннюю дрёму. Повара, впрочем, как и весь обслуживающий персонал, приходили рано и уже хлопотали над завтраком. Соня вбегала и обнимала тётю Зину. Когда-то эту сердобольную женщину, как и всех работниц пансиона, отбраковали. Зиночка была очень низкого роста, и лицо её покрывали весёлые веснушки. И вот уже сорок лет тётя Зина служила счастливицам – будущим жёнам и матерям. От неё тоже пахло едой, Соня закрывала глаза, и на миг ей казалось, что она обнимает маму, ей даже слышалось бурчание отца, который всегда подтрунивал над излишней сентиментальностью жены и младшей дочери. Соня скучала даже по идеальной Лизе с её ненормальной уверенностью в собственной правоте. Теперь девочка оценила странную заботу старшей сестры, ведь единственный раз, когда Лиза оставила сестру без надзора – это то самое лето, когда Соня умудрилась набрать сразу тридцать килограмм. Но теперь девочка решила не совершать подобных ошибок. Она по утрам иногда съедала припасённые для неё вкусняшки от тёти Зины, но ужинала исключительно правильными продуктами, старательно делала зарядку и дополнительно ходила на национальные танцы. Благодаря усилиям в свои семнадцать она была полнее своих тощих одноклассниц, но вписывалась в нормативные рамки и в брак её так и не списали.
Впрочем, Соня понимала, что для бракованных женщин этот
