задумалась. – Есть такая штука, гимнастика, знаешь?
– Знаю, – улыбнулся Гаор.
– Вот и делай, чтоб у тебя там всё правильно зажило. Понял?
Гаор кивнул. Об этом – послеоперационная гимнастика от спаек – ему ещё в госпитале говорили, но как он при всех… И словно почувствовав его затруднение, Матуха сказала:
– А смеяться или спрашивать кто будет, скажешь, Матуха велела. Одевайся.
Он быстро как по тревоге одевался, а она, стоя рядом, смотрела на него.
– Да, а чего мне говорили, ты не разуваешься? В ботинках ноги преют.
– Знаю, – ответил Гаор, заправляя рубашку и майку в штаны, – но у меня босиком ноги мёрзнут, – и сразу стал объяснять: – Застудил я их давно, в Алзоне, вот и мёрзнут легко.
Матуха кивнула, никак не показав, знает ли она, что такое Алзон, и спросила о более важном.
– Болят или немеют?
– И то, и то, – вздохнул Гаор.
– Тогда к Матуне сейчас зайди, пусть она тебе чуньки даст. Беги.
– Спасибо, – поблагодарил Гаор, выбираясь из-за занавески так, чтобы сразу оказаться в коридоре.
Ответа Матухи он даже не услышал, побежав к Матуне: коридор-то пустеет уже. И у её двери столкнулся с ней.
– Ко мне никак? – остановила она его. – Так время вышло. Чего случилось?
Гаор перевёл дыхание.
– Матуха велела чуньки, – выговорил он почти сразу, – у тебя попросить.
– Никак ноги повредил? – удивилась Матуня.
– Застудил я их давно, – стал снова объяснять Гаор, – мёрзнут теперь легко.
– Ага, – кивнула Матуня, – поздно уж седни, завтра приходи, а я за день подберу тебе.
Гаор поблагодарил и пошёл в свою спальню. Махотка по-прежнему валял дурака с девчонкой, пугал её, что затащит, а она фыркала по-кошачьи и отбивалась от его рук, но не уходила. Гаор еле протиснулся мимо них в дверь мужской спальни.
После рассказа Гаора о зачистке посёлка, Махотка почти до утра проревел, а Плешак в тот же день рассказал, что и рабские поселки, случалось, вот так исчезали, слышали они о таком. Как послал управляющий кого по делу какому, или в лес, скажем, по ягоды девки-малолетки пошли, приходят, а ни домов, ни следов, ни скотины, пепелище голое.
– Мы-то думали, поблазнилось, – рассказывал Плешак, утрамбовывая в контейнер пакеты с электроодеялами, – ну, померещилось, значит, или ещё что, а оно вона как выходит. Сказки даже есть такие, про огненных змеев, что как дохнýт, так посёлка и не бывало. А ты, значитца, в ясность все привел. Сказки они древние, а не брехня выходит.
– Видно, в старину тоже спецвойска были, – усмехнулся Гаор, берясь за контейнер. – Везу?
– Вези, и в левый угол заткни.
– Понял.
Заталкивая контейнер в указанное место, Гаор подумал, что ведь и в самом деле, выжигание непокорных – давняя традиция ургоров. Просто заучивая на уроках истории хронику покорения Великой Равнины, он не задумывался, как в действительности выглядело Огненное Очищение. Наверное, так же, только следы не шин, а копыт. Не гильзы, а наконечники стрел, а в остальном… и ещё…
