не можешь. Вон прокурор наш подкараулил бы меня уже где-нибудь в темном переулке, да только Уголовный кодекс останавливает… Извините, – остановила неуместный юмор. А это все общение с Лешей за сегодняшний день.
– Язва ты, – беззлобно сказала Лидия Аркадьевна. – Марина говорила, что разносишь всех и вся, красивая, хваткая, стервозная и умная.
Немного покоробило, что мой ум поставили в иерархии качеств на последнее место, но ладно. Только вот еще больше меня цепляло, почему Лебедеву так заинтересовала моя персона.
– Она обо всех адвокатах вам рассказывала?
– И об адвокатах, и о следователях, и о судьях… Она же писала о вас. Заинтересовалась этим, когда Карина… – запнулась Лебедева-старшая. – Впрочем, это не имеет значения.
Заметка: узнать, что случилось с сестрой.
– Расскажите, чем занималась Марина перед гибелью.
– А вот тут тебе, Ивонна, не помогу. В последнее время ни статей не писала, не разговаривала со мной. День где-то носится, полночи в компьютер смотрит. Задумчивая стала. Только в день смерти сказала: «Мама, скоро справедливость восторжествует». Поцеловала меня, Карину, хотя раньше особых нежностей за Маринкой не наблюдала, и улетела куда-то. А домой так и не вернулась. Только на выходе я услышала, как она позвонила какому-то Вадиму.
– Вы не знаете, кто это?
Лидия Аркадьевна пожала плечами:
– Я знала в ее окружении только одного Вадима, но вряд ли это он. Был у нее в школе друг, она ему все помогала сочинения писать, – лицо ее немного разгладилось, когда начала вспоминать те беззаботные дни. – Я думала, что у них первая любовь. Ан нет! Нашла ее дневник. Честно думала, что тетрадь, – прижала руки к груди, как будто я ее сейчас собиралась осудить. – Влюбилась моя девочка в старшего брата Вадима, о чем красочно написала. Это она умела. Да тот не обращал на нее никакого внимания, считал маленькой. А она страдала, мечтала – все, что так присуще подросткам. Потом он уехал учиться вроде в Москву, а для подростков – с глаз долой, из сердца вон. Марина школу закончила, парня нашла, вот и прошла любовь.
Обычная история, для любителей мелодрам, может, и интересная, но никак не пролившая свет на убийство главной героини.
– Как фамилия Вадима, не помните?
Женщина улыбнулась впервые за время нашего разговора:
– Помню. Тут уж было грех не запомнить. Гусев он, – а потом снова погрустнела: – Мне надо дочку кормить.
– Извините, – поднялась я. – Уже ухожу.
– Найдите этих извергов, – попросила Лидия Аркадьевна уже в дверях.
Я не давала обещаний, которые не могла выполнить, поэтому отделалась банальным:
– Мы постараемся сделать все, что возможно.
Даже раскаленный воздух улицы показался мне невыносимо свежим после квартиры Лебедевых. Леша с Ботаником уже стояли возле машины.
– Все вопросы потом, – пресекла я их. – Мне просто необходим душ и холодное пиво.
– Могу составить компанию и в одном, и во втором, –
