ли! – Он взмахнул руками, как ненормальный. – Вера, умоляю, перейдём на ты.
– Хорошо, – поправила себя Вера. – Понимаешь, рай на земле находится где-то на востоке, на его страже стоит Херувим с пламенным мечом. Посему человеку приходится самому искать себе наиболее удобное место жительства, но оно не может и не должно быть универсальным, подобно раю. Честно говоря, я очень скучаю по Москве, мне она ближе и милее. Возможно, во мне слишком медленно течёт кровь, а Москва даёт пинок, заставляя бежать в своём бешеном темпе. Я люблю этот город.
– Ты меня удивляешь. – Настин муж покачал головой, подперев рукой щеку. – Я бывал в Москве пару раз как турист и по работе, и я скажу всем вам, что это город умалишенных. Все куда-то бегут, огрызаются, разговаривают исключительно сами с собой. Психиатры могут сделать себе состояние на каждом отдельно взятом москвиче. Редко где можно найти столько мрачных, странных, резких и озлобленных людей. Погода там тоже, мягко говоря, шепчет, и так круглый год. Летом там адское пекло, осенью – хочется повеситься, а зимой можно примерзнуть насмерть, если не вольёшь в себя литр горячего кофе. Только поздней весной более-менее терпимо, но это всего один месяц. Жить круглый год, испытывая на себе столь разные погодные условия, тут в самом деле легко повредиться умом. А ведь это административный центр всей России! Там правительство сидит! Нет, это ненормально. Ведь говорили же о переносе столицы. Нужно сделать столицей России любой приморский город. Вот было бы дело.
– Не согласна. – Вера хмуро поджала губы. – Я не хочу умалять значимость других городов, это дело очень недостойное, но справедливости ради какой из них может тягаться с Москвой за звание столицы? Москва – это душа России. Сколько раз огонь равнял Москву с землей, но всякий раз Москва восставала из пепла и становилась только сильнее прекраснее. Вспомни, когда записано первое упоминание о Москве.
– 1147 год, – важно отметил Настин муж, делая при этом такое по-профессорски важное и надутое лицо, что Вадим прыснул от смеха и тихонько посмеялся в кулачок. Идиот думает, что Юлечка оценит его исторические познания.
– Вот, – подхватывает Вера. – Москва – оплот нашей страны, по правде сказать, даже Санкт-Петербург недостоин этой чести, хотя и он повидал окаянные и изумительно прекрасные времена, а главное, очень важные. Но сколько всего пережила Москва! Каждая улочка – бесценная история. Москва, она какая-то очень народная, что ли. Красивая, широкая, как русская душа. Не такая помпезная, как Питер, а простая и честная.
– Я все равно не признаю Москву, жутко охальный город. Что скажите, Юлия?
– Да, я тоже не люблю. – Юля отрывает глаза от телефона, чтобы тотчас обратно их опустить. В этот момент Вадим чувствует с женой странное родство, не зря же ведь они поженились, в конце концов. На Юлином хорошеньком личике, ровно, как и в голове Вадима, читается один и тот же немой вопрос: «Как вообще можно всерьёз разговаривать о такой галиматье?»
– Это потому, что
