Ведьма молчала и думала: «Неужели я произвожу впечатление полной дуры? Может, я сегодня накрасилась не так или у мужика чувство самосохранения отказало? Видно же по одежде, что я ведьма».
— А вас не смущает моя профессия? — спросила она.
— Нет! — с жаром ответил мореход. — С вами я буду чувствовать себя защищенным от всех бед и напастей. Знаете, сколько у меня недругов.
«И кредиторов, скорее всего», — подумала Ведьма.
— Увы, мон шер, ваше место давно и прочно занято. Прощайте. Удачи вам.
И чудился ей старый, ободранный бриг с обвисшими, кое-где залатанными парусами, который пытался стать на вечную стоянку в первой попавшейся гавани. Но нигде его не принимали.
Между тем, на ярмарке началось какое-то нездоровое оживление. Ведьма пригляделась. В толпе сновали цыганки и цыганята. Цыганки ловили прохожих за руки:
— Золотой, дай погадаю. Всю правде тебе скажу. Есть у тебя соперник. Берегись его.
— Красавица, позолоти ручку. Встретишь ты принца. Молодого, красивого, богатого. Дай мне пять копеек, но заверни монету в бумажный рубль, а лучше в три рубля, чтобы гадание сбылось.
Цыганята просто попрошайничали и тянули все, что можно было стянуть. Старый цыган водил на цепи медведя и предлагал желающим за рубль побороться с ним.
«Опять! — мысленно простонала Ведьма. — Что за невезуха!»
Этот табор налетал внезапно, регулярно раз в месяц и исчезал так же внезапно, оставляя за собой пустые карманы, глупые надежды и разбитые сердца.
Ведьма с магом испробовали уже множество заклинаний против этой напасти, но толку было мало. Она вошла в свой кабинет и опять вытащила старую книгу заклинаний, но потом решительно поставила ее назад на полку и достала из сундука хрустальный шар.
— А покажи мне цыганского барона, пожалуйста, — попросила она шар.
С волшебными вещами следует быть предельно вежливым. Шар помутнел, просветлел, снова стал прозрачным, и в его глубинах она увидела крупного пожилого цыгана, с золотой серьгой в ухе, золотыми зубами и с приличным животом. Он был одет в малиновый пиджак, а на его груди висела золотая цепь, толщиной с собачью, на которой злых кобелей держат. Барон важно восседал в коляске, застеленной роскошным ковром и запряженной двумя великолепными жеребцами. К коляске то и дело подбегали цыганки и цыганята, скидывали добычу под ноги барону и уносились обратно.
«Как же мне подобраться к нему?» — задумалась Ведьма. Она открыла шкаф и просияла. Среди прочего, в шкафу оказался и наряд цыганки. Ведьма переоделась и пошла на дело. Цыганки на нее внимания не обращали, и вскоре она нашла закоулочек, где цыганский барон свил гнездо. Опустив лицо вниз, она подошла к коляске.
— Что стоишь? — рявкнул барон. — Без добычи пришла? А ты вообще кто такая? Из другого табора?
Ведьма подняла голову.
— Ведьма я.
— У нас все бабы ведьмы, — презрительно скривился барон.
— А я не простая,
