вдруг почувствовала страшную злость и ненависть к этому человеку и, сама не понимая, почему, вдруг выкрикнула:
– Я знаю, кто вы на самом деле! Я знаю, что вы совершили! Вы Иуда! Я всё-всё про вас знаю! Вы должны пойти в милицию и сознаться! – её вдруг начало трясти от страха и возбуждения.
– Ты что такое говоришь!? Что это я совершил? Ты хочешь сказать, что я преступник? Это поклёп! А за клевету можно и!.. – прикрикнул мужчина, погрозив пальцем, но слова его прозвучали настолько фальшиво, что Анфиса уже не сомневалась в своей правоте, и на миг пожалела, что так неосмотрительно выдала себя.
– Я очень хорошо вас видела и запомнила! – страх всё больше окутывал её, но она не понимала, почему продолжала свои обличительные речи. – Я не знаю, под своей ли вы фамилией живёте, но это быстро проверят в органах.
Мужчина громко засмеялся:
– Под своей, под своей! А знаешь, я верю, что ты могла меня видеть и запомнить. То-то ты мне кого-то напомнила… Но тебе будет трудно что-то доказать! Да и времени уже сколько прошло! Скажут: перепутала ты что-то!
– Я постараюсь доказать, кто вы!.. – слёзы злости и страха лились у неё из глаз.
– Да? Ну, что ж… Если ты знаешь, кто я, тогда должна знать и то, что я за хорошую сытную жизнь угробил своих товарищей! Ты не боишься, что тебя может постигнуть такая же участь? А ведь ты не оставила мне сейчас выбора… – он наклонился и поднял с земли суковатую палку, взвешивая её в руке.
Анфиса затряслась всем телом:
– Со мной Михей, вы не посмеете!.. Не посмеете!
– Михей? Где он? Михей, ау-у-у! – мужчина издевательски засмеялся. – Хорош охранник, скрылся, оставил тебя одну! Ай-я-яй! Нехорошо! – Он вдруг показал рукой за спину Анфисы: – А, вот и он! Спаситель твой!
Анфиса всем телом повернулась, почувствовав животную радость от незапного спасения, успела даже увидеть далеко за деревьями силуэт паренька, но страшный удар раскроил ей голову, погасив последние обрывки сознания.
– Михей был очень напуган, сначала он громко мычал и тряс окровавленной палкой и тыкал ею в лес. – Надежда Терентьевна с трудом проглотила ком в горле. – Анфиса лежала на спине, подогнув одну ногу, а руки – вот так! – она показала, как они были раскинуты. – Мертвая…
– Вы уверены, что к тому времени она, действительно, была мертва?
– У неё глаза были открыты. Я ей их сама закрыла, – женщина помотала головой, как бы отгоняя от себя тяжелые воспоминания. – Много крови из-под головы… Тут же отправила племянника за Кобяковым, а сама с Михеем осталась там.
– Как дальше вел себя парень?
– Напуган он был, напуган! Но не потому, что сделал это сам, и я его застала, а потому, что увидел смерть! Для него это был шок! Бедный парнишка!
– А теперь, Надежда Терентьевна, – Дубовик положил руки на стол и прихлопывал пальцами рук друг о друга, – вы должны совершенно четко сказать мне, каким вы видели этого парня – объективно.
– Не мог он этого сделать! – с жаром воскликнула женщина. – Он очень
