сердце, буквально, оттаивает от жестоких реалий тяжелой оперативной работы.
На следующий день, дав последние указания капитану Ерохину и вернувшемуся с учебы лейтенанту Берзеню, Андрей Ефимович с женой отбыл в деревню Потеряево, прихватив с собой из Энска Костю Воронцова, который так же, как и Варя, был несказанно рад этой поездке.
Весна уже вступила в свои права.
Чтобы легче было проехать по раскисшим дорогам, пришлось оставить свою машину и позаимствовать в Энском отделении милиции простой и надежный «УАЗик», отличавшийся хорошей проходимостью. Благодаря этому, дорога, которая оказалась неожиданно неплохо укатанной, не заняла много времени, и уже к вечеру троица подъезжала к большому бревенчатому дому, в котором располагалось Правление колхоза «Красный коммунар».
На большое крыльцо с резными перилами, заслышав шум подъехавшей машины, вышел высокий мужчина в накинутом на плечи френче с орденскими планками. Левая сторона его лица была изрыта шрамами, но при этом не портила мужественного выражения, а левая рука, выглядывавшая из манжеты сорочки, была закована в черную перчатку.
Добрая улыбка, появившаяся на лице этого человека, сразу будто разгладила страшные рубцы и сделала лицо его симпатичным и даже приятным.
– Позвольте представиться – Денис Осипович Баташов, председатель здешнего колхоза. – Дубовик пожал протянутую мужчиной руку и назвал своих спутников. – Прошу в дом. Там я познакомлю вас с членами Правления, – Баташов махнул в сторону крыльца.
Пройдя через небольшой коридор, вошли в просторное помещение, чистое и теплое. В дальнем углу за высокой переборкой находился небольшой кабинет самого председателя, судя по количеству телефонов: один висел на стене, два стояли на большом столе. Несколько письменных столов располагались в разных углах комнаты с четырьмя окнами, на подоконниках стояли горшки с пышными геранями. Вдоль стен самодельные шкафы разных размеров с документами и книгами блестели чистыми стеклами дверец. Все стены были заклеены агитационными плакатами, а на центральной стене висел большой портрет товарища Хрущева. Под ним на тумбочке с красной скатертью стоял бюст Ленина. Довершала обстановку комнаты огромная беленая круглая печь. Пахло травой, по-видимому, от снопов каких-то зерновых культур, расставленных в углу, о которых, к вящему стыду приезжих, они ничего не знали.
– Гречиха, – сказал Баташов, с легкой улыбкой перехватив взгляды приезжих. – Урожай нынче был отменный, переходящее Красное Знамя получили, – он кивнул на шелковое полотнище, развернутое на стене рядом со снопами и бюстом.
С деревянного диванчика, стоящего возле печи, навстречу гостям поднялся крупный рыжий парень.
Мужчинам он пожал руки, представившись Гошей Мартьяновым.
– Наш комсомольский вожак, – добавил Баташов.
Парень зарделся, взглянув на Варю.
Познакомиться подошли ещё женщина-парторг, депутат Райсовета, как её представил Баташов, Надежда Терентьевна Ситникова и бухгалтер-счетовод
