ветки с облезлыми краями. Верёвка согнулась и завязалась узлом, задрожав парой подгибающихся ног. Карман развевался, как плащ. Вместо головы скрутилась банановая кожура с пуговицей на месте лица, а сверху колыхалась морковная ботва, и парил цилиндр.
– Кто посмел нарушить мой покой? – завыла мусорная фигура.
В дырках пуговицы заблестели красные глаза.
Синдибум сложил руки крестом и прицелился.
– Развею! – рявкнул он.
– Ой! Арий! Давно не виделись!
– Ещё бы столько же не видеться, Морок!
Мусорная фигура приподняла цилиндр.
– Сдался и зазнался?
Синдибум гордо закивал.
– Свиток с янтарными буквами получил, как лучший маг своего поколения, – нагло соврал он, задрав нос.
– Ого! – уважительно кивнула банановая голова. – С обычным можно шесть раз в день колдовать, а с объянтаренным сколько?
Арий закатил глаза, надменно выдав:
– Семь!
– Ого-го! – забормотал Морок. – А за что ко мне попал?
Мусорная фигура заинтриговано вытаращила красные глаза.
Синдибум только рукой махнул, небрежно проговорив:
– За убийство.
Морок отпрыгнул, поражённо закачав головой.
– Что у вас там творится? – испуганно запричитал он.
– Злыстное время, – наигранно вздохнул Арий.
– Ну да, ну да, – болталась банановая голова. – Семь заклинаний – семь кнежликов. Теперь разбогатеешь.
Синдибум только хмыкнул.
– Если бы. На семь кнежликов особо не зажируешь.
В голове же навязчиво бурлила злоба: «напади», «прокляни», «развей». Руки сами подскакивали, пытаясь сложиться для наведения заклятья. Он уже еле справлялся. В злыстное время надо сидеть дома, под замком, чтобы ни ты никому не мог навредить, ни тебе.
– Было бы у меня столько. Я бы… – подскочил Морок.
– Купил себе новый карман вместо этого потрёпанного плаща, – подсказал Арий, отгоняя лезущие в голову глупости.
Поддаваться нельзя. Даже злысть не заставит умного волшебника действовать себе во вред. Зло творит тот, кто изначально способен на него. Кто не может противостоять собственным слабостям, корысти, гневу. Кто ценит свои интересы выше интересов других. Кто любит только одного себя. Этой простой мантре учили в самом начале учебы. Её знал каждый. Вот только не все следовали.
– Да, что там карман, – фыркнула банановая голова. – Целые штаны!
– О! Так и до сюртука дорастёшь, который надеть не на… – начал Синдибум, но прикусил язык, чуть не брякнув лишнего, и постарался перевести тему. – Как ты поживаешь? Говорят, шишига забегала.
Морок засеменил верёвками, подбираясь поближе.
– Огромная, –
