попробовать!
Он стремительно встал и выхватил косу из рук Смерти. Та от неожиданности и ойкнуть не успела. Ваня прошёлся по комнате, выбрал наиболее удобное и пустое пространство и пару раз замахнулся. И с виду и на ощупь коса была самая обычная, с деревянным косовищем и рукоятью. Только чуть маловата. Ваня был высокий, а Смерть, видимо, не очень. Пока старуха сидела было непонятно.
– Дай сюда! – резко сказала она.
– Погоди, я ещё чуток покошу.
– Щас накосишь, потом век не разрулить будет. Отдай инструмент!
– Женщина, Вы старая, Вам волноваться вредно, посидите, я за Вас поработаю.
– Не смей, отдай косу, кому говорю!
– Бабуля, ну что Вы суетитесь! Всё будет хорошо! Не тряситесь так, а то с Вас песок сыпется на ковёр!
– Бабуля значит… Щас ты у меня договоришься… Щас я тебе покажу бабулю.
Смерть наклонилась вперёд, как это делают старые люди, чтобы сгруппироваться и будто броском всего тела заставить себя встать. Ваня поставил косу на попа и приготовился услышать скрип вековечных костей и обычные старушечьи проклятья и жалобы на суставы и артрит.
Стремительный холодок вдруг волной пробежал между ними.
Смерть резко встала.
Она оказалась значительно выше, чем он предполагал. Не намного ниже его. Она откинула капюшон с лица и Ваня невольно отшатнулся. Перед ним стояла рослая, статная длинноволосая девушка. По человеческим меркам ей было слегка за двадцать. Густые серебряные волосы тугими кольцами спускались почти до самой талии. Девушка сделала шаг вперёд и протянула руку:
– Дай, – грозно сказала она.
Балахон заструился по руке к локтю, открывая тонкое запястье. Под балахоном явно рисовались крепкие высокие груди, крутые бедра и сильные длинные ноги.
«С такой бороться бесполезно. Победит… Разве что…»
– Даже думать не смей! Как тебе не стыдно! – расстроенным девичьим голосом ответила красавица, резко опустила руку и гневно топнула ногой. – Никакого уважения к Смерти! Ну, никакого! Работаешь как проклятая, а они творят что хотят!
Она отвернулась, подошла к креслу и плюхнулась в него. Положила ногу на ногу и с укоризной посмотрела на Ваню.
– Ууу… – игриво сказал он.
Смерть зыркнула на него исподлобья и накинула на голые коленки полу балахона.
– Ну ладно, не психуй, – примирительно сказал Ваня. – Держи свою косу. Не сердись.
– Буду, – тоном обиженной девчонки сказала Смерть. – Заколебал.
– Не обижайся. Пироженку хочешь?
– Хочу… – всё тем же тоном ответила она.
– Никуда не уходи, – сказал Ваня и вышел из комнаты.
Смерть уплетала пироженки с явным удовольствием, как будто вечность не ела и вдруг дорвался до запретного.
Ваня не без интереса наблюдал за холодной красавицей. Что-то хищное и наивное одновременно было в этой странной гостье, взобравшейся с ногами в его кресло и без малейшего стеснения перепачкавшейся кремом и сахарной пудрой. Ну чистое дитё!
– Нравится? – спросил он
