причины, чтобы вот так лишать детей возможности увидеть все то, что им наверняка покажется потенциально интересным, но… таковы были правила, и не я их придумал.
Но вот самый удивительный факт: если бывшую технологию полностью преобразили, то наша маленькая комната после достаточно продолжительного по меркам школы ремонта… не претерпела практически никаких изменений! Разве что единственное окно хрен знает зачем заделали кирпичом, – а так… все, что тут было, – все то и осталось. Честно говоря, у нас – в те дни еще семиклассников – сложилось впечатление, что эта комната, несмотря на заделанное окно, в общем, как бы осталась незамеченной; о ней, вероятно, попросту говоря, забыли. Но, впрочем, этот вопрос явно не входил в круг наших забот, – к тому же новость о полном сохранении комнаты №26 нас даже обрадовала. Единственное, что огорчало, – появившийся на портальной двери замок, хотя… Вряд ли он мог каким-то образом нас раздражить. Ну, висит себе на двери – и пускай висит; там ему самое место. Для нас же главным моментом было сохранившееся пространство нашей любимой комнаты (тем более ввиду «узости» кабинета Долганова).
Сохранение в прежнем виде маленькой комнаты, надо сказать, удивило многих. Ведь еще недавно, до начала ремонта, Барнштейн говорила, что «все недостатки и пустоты в школе будут рассмотрены и ликвидированы. Наступит модернизация!» И – надо заметить! – модернизация в школе действительно произошла: за небольшое время полностью изменили свой вид кабинеты химии, биологии, географии и многие другие; наконец-то адекватно стала выглядеть наша столовая и в особенности буфет; рекреации сделали несколько более красивыми и изящными – такими, что там теперь не грех и картины повесить; преобразился холл; приемлемо теперь выглядит школьное крыльцо… «Немодернизированными», правда, остались наши актовый и спортивный залы – но, видимо, не все сразу. Да и не столь это обидно, ибо, в общем, – результаты налицо! … Только вот непонятно, что же именно Барнштейн называла «пустотами»; и если самое, по сути, ненужное школе (я подчеркиваю: школе!) место, каким – не буду скрывать – является комната №26, – не есть пустота, то я очень близок к тому, чтобы обвинить Барнштейн в ложности ее заявления.
Но я, наверно, слишком критично высказываюсь о двадцать шестой комнате… А между тем, какой бы «пустой» характер этот кабинетик ни имел, важность данного места для Компании нельзя недооценивать. Я сказал, что сохранение комнаты удивило многих, но, конечно, спустя время те же многие уже стали забывать о таком «чудесном спасении». Время шло – и кто-то и вовсе начал говорить о том, что она уже давно ликвидирована, кто-то просто ничего о ней не говорил… В общем, строго говоря, большую часть школы судьба комнаты вообще никак не интересовала, отсюда и шли глупые, неправильные в корне утверждения, и, наверно, это вполне естественно. У народа были свои мысли в голове.
Мы
