Сама идея рассказать о городе коротышек была выигрышной. Этих героев легко можно было представить себе существующими в невидимом параллельном мире, рядом с нами – притаившихся в траве, как кузнечик из песенки. В 1954-м году Детгиз подготовил отдельное издание первой повести про Незнайку. По существу, это был цикл забавных рассказов о неординарном шалуне, который выделяется из среды функциональных героев. Думается, уже тогда Носов предполагал, что его герой будет эволюционировать, развиваться. Незнайка быстро стал вседетским любимцем Советского Союза. Вторую повесть – «Незнайка в Солнечном городе» – Николай Носов в 1958-м отдал журналу «Юность». «Юность» была литературным символом оттепели и детская повесть о коммунизме на его страницах закономерно соседствовала со стихами Евтушенко:
И пусть не в пример неискренним,
рассчитанным чьим-то словам:
«Считайте меня коммунистом!» —
вся жизнь моя скажет вам.
Отдельное издание, подготовленное всё тем же «дедушкой Гизом», вышло в том же оттепельном 58-м. Образ Незнайки усложняется: Носов смело в забавной сказке использует приёмы психологической прозы. Теперь мы замечаем в Незнайке и детскую влюблённость в Кнопочку, и поиски жизненного смысла… Коммунизм Солнечного города – это прежде всего рациональное использование научных достижений во благо сознательных граждан. Здесь даже «из корней одуванчика добывают резину, из стеблей – различные пластические массы и волокнистые вещества для приготовления тканей, из семян – масло». Нарушители коммунистической гармонии – превращённые в людей ослы – порождают целое движение последователей, ветрогонов. И, если ослиное влияние уподобить тлетворному влиянию Запада, из ветрогонов получатся отличные стиляги – те самые тунеядцы из журнала «Крокодил».
В популярной сказке пермского писателя Владимира Воробьёва «Капризка» (1960, полная редакция – 1968) мы встречаем схожую карикатуру на порицаемых обществом молодых модных тунеядцев. Но ничевоки Воробьёва напоминают хиппи, ещё не достигших пика своей громкой славы в мире и тем паче – в СССР. Фантазия Воробьёва сработала так, что их литературная длинноволосая коммуна предвосхитила появление подобных коммун в жизни… Персонаж Воробьева был быстрым ответом СССР на популярного шведского мальчишку с пропеллером. Первая повесть о Карлсоне вышла в отменном русском переводе Лилианы Лунгиной в 1957-м. Только Капризка все-таки – герой беспросветно отрицательный.
Герой Носова, как известно, всё преодолевал добрыми делами при помощи волшебной палочки. Мысли о совести и финальный романтические диалог с Кнопочкой ещё дальше уводят Незнайку от первоначального забавного образа. Если он и уступает людям Солнечного города в целеустремлённости и трудолюбии, то умение мечтать у Незнайки уже вполне коммунистическое. Писатели шестидесятых любили представлять грядущий коммунизм,
