возвещавший подъем, и бедная Мария смогла только вымолвить, что она так больна, так ужасно больна, что хотела бы остаться сегодня в постели. Некоторые девочки убеждали ее именно так и поступить и обещали все объяснить мисс Темпл, директрисе. Однако мисс Скэтчерд была рядом, и с ее гневом им предстояло столкнуться раньше, чем смогла бы вмешаться добрая и разумная мисс Темпл. Поэтому больная девочка принялась одеваться, дрожа от холода. Не вылезая из постели, она медленно натягивала на истощенные ноги черные шерстяные колготки (моя собеседница рассказывала обо всем так, словно видела перед собой эту картину, и ее лицо горело от негодования). Как раз в этот момент мисс Скэтчерд вышла из своей комнаты и, не спрашивая ни о чем у больной и напуганной девочки, схватила ее за руку как раз с той стороны, где был нарыв, и одним рывком стащила ее с кровати на середину прохода, ругая при этом за неопрятность. По словам рассказчицы, когда воспитательница ушла, Мария почти не могла говорить. Она лежала на полу и лишь умоляла самых возмущенных девочек успокоиться. Затем она оделась и, еле двигаясь, медленно, с большими остановками, спустилась по лестнице – и там была наказана за опоздание.
Можно представить себе, какое впечатление этот случай произвел на Шарлотту. Меня удивляет, что она никак не протестовала против решения отца отослать ее и Эмили обратно в Кован-Бридж после смерти Марии и Элизабет. Но дети часто не осознают, какое воздействие их простые откровения могут оказать на взрослых. Кроме того, Шарлотта, отличавшаяся с ранних лет редкой разумностью, понимала важность образования – инструмента, который она хотела и могла использовать, и наверняка отдавала себе отчет в том, что школа в Кован-Бридж представляет наилучшую возможность для получения знаний из всех, какие мог себе позволить ее отец.
Еще до смерти Марии Бронте, весной 1825 года, началась эпидемия тифа, о которой рассказывается в романе «Джейн Эйр». Мистер Уилсон был в высшей степени встревожен ее первыми симптомами, обычная самоуверенность покинула его. Он не понимал, с какой именно болезнью пришлось столкнуться: девочки становились апатичными и слабо реагировали на его внушения. Их не трогали ни священные тексты, ни духовные наставления. Они просто сидели, погруженные в себя, совершенно безразличные ко всему вокруг. Тогда мистер Уилсон отправился к одной доброй женщине, имевшей некоторое отношение к школе (насколько я знаю, она стирала там белье), с просьбой приехать и объяснить, что же такое творится с ученицами. Та охотно откликнулась и приехала в школу вместе с мистером Уилсоном в его двуколке. Войдя в дом, она увидела, что больше десяти девочек не в силах подняться на ноги. Кто-то из них сидел, положив голову на стол, другие просто лежали на полу. Глаза у всех были остановившиеся, красные, безразличные, во всех движениях сквозила усталость, ноги и руки ломило. По ее словам, в комнатах ощущался особенный запах, по которому она распознала «лихорадку», и немедленно объявила об этом
