мной две группы боевиков. С одной пойду я, а другую возьмёте вы. Только вам далековато будет.
– Ничего, – отмахнулся «восьмой». – Меня десантники почти к самому месту подбросят.
– А, тогда совсем другое дело, – обрадовался «седьмой» и побежал собирать людей.
Первым делом «седьмой» раздал привезённые автоматы, напомнил о составе групп и, отведя своих в сторону, выждал пока десантники, погрузив свои тюки в полуторку, забрались в кузов, а один из них, видимо, старший, садясь в кабину, махнул рукой «капитану»:
– Готовы!..
«Капитан» жестом попрощался с «седьмым» и, показывая куда ехать, приказал:
– Форвертс!..[21]
Мотоцикл сорвался с места, грузовик, переваливаясь на ухабах забытой лесной дороги, покатил следом, оставив у опушки только пятерых во главе с «седьмым»…
Тёмным лесом шли пятеро. Передний держал наготове пистолет, у идущего следом был автомат, а несколько поотстав, ещё трое, повесив «шмайсеры» на плечо, несли в руках топор, двуручную пилу и багор.
На проезжий тракт, вдоль которого тянулась линия телеграфных столбов, группа вышла к самому рассвету. Рассредоточившись, люди поочерёдно начали подпиливать деревянные пасынки. Когда было подпилено примерно с десяток, старший приказав прекратить работу, посмотрел на часы и негромко сказал:
– Пора!..
Два человека, ухватив покрепче багор, навалились, и как только первый подпиленный столб рухнул на дорогу, откуда-то издалека донёсся гул подлетающих самолётов…
Пошатываясь спросонья, боец второй роты Сашка Пестряков вылез из палатки и, хлопая глазами, стал оглядываться. Здесь, на западе, московское время отличалось почти на час и, судя по уже начавшемуся рассвету, было где-то около четырёх.
Сашку заставила встать необходимость. Из первого батальона, таким же лагерем располагавшегося в километре от них, который субботним вечером водили на концерт в город, ребята притащили принесённое дружками пиво и ночью отметили это событие.
На Сашкину долю вышла целая бутылка, и сейчас он воровски приглядывался, решая, как быть. Тащиться в самый конец лагеря к дощатому туалету ему никак не хотелось, но невдалеке по линейке, усыпанной жёлтым песочком, прогуливался строгий старшина с красной повязкой на рукаве, и как он воспримет Сашкину «самодеятельность», было предельно ясно.
Лень всё-таки пересилила, и Сашка боком-боком залез подальше в росшие прямо за палатками кусты и тут наконец-то смог вздохнуть с облегчением. Одновременно всякие приятные мысли, связанные с предстоящим воскресным отдыхом, закрутились в голове, и Сашка, малость проснувшийся от утренней свежести, задумался, прикидывая, как ему лучше провести этот день.
Неожиданно первозданную тишину леса нарушил странный гул. Поначалу он казался каким-то непонятным, но по мере того, как звук усиливался, Сашка точно определил, что это такое, и закрутил головой, стараясь определить, что за самолёты гудят в такую
Вперёд (
